ЦЕТАГАНДА

Он боялся, что вся эта деятельность на комм-консоли могла привлечь внимание Форриди. Протокольный офицер, должно быть, отслеживал ее у себя внизу.

Форриди вошел и через плечо Майлза отсмотрел дисплей головида.

- Любопытно. И что это?

- Просто освежаю в памяти спецификации цетагандийских военных кораблей. Повышать образование - обязанность офицера, и все такое. Надежда получить назначение на корабельную службу не умирает никогда.

- Хм. - Форриди выпрямился. - Я подумал, что вам, возможно, будет интересно послушать свежие новости о вашем лорде Иэнаро.

- Не думаю, что он мой, но… Ничего фатального, надеюсь? - сказал Майлз искренне. Иэнаро мог оказаться важным свидетелем, потом; по зрелом размышлении Майлз начинал сожалеть, что не предложил ему убежище в посольстве.

- Пока нет. Но ордер на его арест был выписан.

- Цетагандийской безопасностью? За измену?

- Нет. Гражданской полицией. За воровство.

- Готов поспорить, это ложное обвинение. Кто-то просто пытается использовать систему, чтобы выкурить его из укрытия. Вы можете выяснить, кто выдвинул обвинение?

- Гем-лорд по имени Невик. Это вам о чем-нибудь говорит?

- Нет. Должно быть, тоже марионетка. Человек, который толкнул Невика на это - тот, кто нам нужен. Тот же, кто снабдил Иэнаро чертежами и деньгами для его славного фонтана. Зато теперь у вас две нити, чтобы потянуть.

- Вы вообразили, что это один и тот же человек?

- Воображение, - ответил Майлз, - тут совершенно не причем. Но мне нужны доказательства, доказательства а-ля "встать, суд идет".

Взгляд Форриди стал неудобно жестким.

- Почему вы предположили, что обвинение против Иэнаро будет в измене?

- О, ладно… Я не подумал. Воровство гораздо лучше и не так привлекает внимание, если его врагу нужно, чтобы гражданская полиция вытащила Иэнаро на открытое место, где он сможет легко его застрелить.

Форриди наморщил лоб.

- Лорд Форкосиган… - Но он, похоже, решил получше обдумать то, что собирался сказать. Он только тряхнул головой и удалился.

Чуть позже забрел Айвен, рухнул на диван Майлза, закинул обутые в сапоги ноги на подлокотник и вздохнул.

- Ты все еще здесь? - Майлз отключил свою комм-консоль, от которой уже начинали скашиваться глаза. - Я думал, ты за городом, сгребаешь сено, или катаешься в нем, или что-нибудь в этом духе. В конце концов, это наши последние два дня здесь. Или у тебя приглашения кончились? - Майлз ткнул большим пальцем в потолок: "Нас могут прослушивать".

Айвен скривил губы: "Заметано".

- Форриди приставил больше телохранителей. Это в своем роде мешает спонтанности. - Он уставился в пространство. - Кроме того, я теперь опасаюсь, куда свои ноги ставить. Была ведь какая-то царица египетская, которую доставили завернутой в ковер? Может повториться.

- Запросто может, - пришлось согласиться Майлзу. - Вернее, повторится почти наверняка.

- Здорово. Напоминай мне с тобой рядом не стоять.

Майлз поморщился.

Через минуту или две Айвен добавил:

- Мне скучно.

Майлз выгнал его из комнаты.

Церемония Песнопений, Открывающих Великие Врата, не влекла за собой открытие каких-либо врат, хотя действительно включала в себя пение. Огромный хор из нескольких сотен гемов, как мужчин, так и женщин, одетых в белые на белом одежды, расположился около восточного входа внутри Небесного Сада. Они планировали пройти процессией вокруг четырех главных направлений и в итоге, уже после полудня, закончить у северных ворот. Хор пел стоя, располагаясь вдоль волнообразного участка земли с удивительными акустическими свойствами, а скорбящие галактические посланники, гемы и хауты стоя слушали. Майлз поджал в сапогах ноги и приготовился терпеть. Открытое место действия оставляло достаточно пространства для пузырей хаут-леди, и скрытые силовым полем, они были здесь - несколько сотен, рассыпанных по поляне. Сколько же хаут-женщин действительно живет здесь?

Майлз обвел взглядом их маленькую делегацию: себя, Айвена, Форобьева и Форриди, всех в черных мундирах своих Домов, а также Миа Маз, одетую как и раньше в поразительное черно-белое платье. Теперь Форриди выглядел в большей степени по-барраярски, больше был похож на офицера, и - должен был признать Майлз - казался куда более зловещим, чем в его нарочито унылых цетагандийских гражданских костюмах. Маз положила руку на локоть Форобьева и, когда зазвучала музыка, она привстала на цыпочки.