Цетаганда

Окровавленные руки, в два раза больше человеческих, резко схватили его за бедра и подняли вверх. Майлз уцепился за белую трубу и передвинулся к навинчивающемуся переходнику. Мощные плечи под его ногами двинулись вместе с ним. Муфта была тугой, но Майлз старался изо всех сил, почти ломая свои хрупкие кости. Наконец пластик скрипнул, поддаваясь, и между пальцами начала брызгать вода. Еще один поворот – и сверкающая струя ударила в камни пола.

Девятая так спешила, что чуть не уронила Майлза. Широко раскрыв рот, она начала пить, захлебываясь, кашляя и глотая воду с еще большей жадностью, чем сырое мясо. Она пила, и пила, и пила, обливала водой руки, лицо и голову, смывая с себя кровь, и снова принималась пить. Майлз уже решил было, что она никогда не напьется, но в этот миг Девятая попятилась, откинула с лица мокрые волосы и уставилась на него. Смотрела она чуть ли не целую минуту, а потом вдруг взревела:

– Холодно!

Майлз подскочил.

– А… холодно… да. Мне тоже, и носки у меня промокли. Тепло, тебе нужно тепло. Ну-ка, посмотрим. Э-э… давай попробуем вон там, где потолок ниже. Здесь бессмысленно, все тепло будет собираться наверху, нам не достанется…

Девятая шла за ним с напряженным вниманием фокстерьера, выслеживающего… э-э… ну да, крысу. А Майлз петлял вокруг колонн – туда, где до потолка оставалось чуть больше метра.

– Хорошо бы открыть вот эту. – Он указал на широкую трубу под потолком. – По ней нагнетается горячий воздух. Но я не вижу здесь удобных переходников.

Он нахмурился, пытаясь найти решение. Композитный пластик необычайно прочен.

Девятая нагнулась и дернула трубу, потом легла на спину и несколько раз ударила по ней ногами… Это ни к чему не привело, и на ее лице отразилось глубочайшее разочарование.

– Попробуй вот так.

Дендариец с опаской взял чудовище за руку и провел ее твердыми ногтями по всей окружности. Она царапала и царапала, а потом снова посмотрела на него, словно хотела сказать: «Не получается!»

– А теперь снова попробуй лягать и тянуть, – посоветовал Майлз.

Веса в Девятой было, наверное, не меньше полутора центнеров, и она налегла всем телом, уперевшись ногами в потолок и выгибаясь. Труба треснула по линии царапин, и наружу с шипением начал выходить горячий воздух. Девятая подставляла ему руки, лицо – чуть ли не обернулась вокруг этой трубы; потом встала на колени, обдуваемая жарким ветром. А Майлз стянул с себя носки и бросил их на теплую трубу сушиться. Вот подходящий момент бежать – если бы было куда. Кроме того, Майлзу не хотелось выпускать из виду свою добычу. Он напомнил себе о невообразимой стоимости мышцы левой икры Девятой, а она уселась на камень и уткнулась лицом в колени.

«Мне не говорили, что она умеет плакать!»

Майлз вытащил из кармана форменный носовой платок (вот и нашлось применение этому бесполезному куску материи) и протянул его Девятой.

– На, утри слезы вот этим.

Девятая взяла, высморкала плоский носище и попыталась вернуть ему платок.

– Оставь себе, – сказал Майлз. – Э-э… Скажи, как тебя зовут?

– Девятая. – Ее хриплый, низкий голос был странно напряженным. – А как зовут тебя?

«Боже, целое предложение!» – Майлз изумленно моргнул и представился:

– Адмирал Майлз Нейсмит.

Девятая подняла на него потрясенный взгляд:

– Военный?! Настоящий офицер?! – И с сомнением добавила, словно впервые как следует его рассмотрела: – Ты?

Майлз решительно кашлянул.

– Самый что ни на есть настоящий. Но только сейчас немного не в форме, – признался он.

– Я тоже, – уныло проговорила Девятая и шмыгнула носом. – Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале, но попила я в первый раз.

– По-моему, три дня, – сказал Майлз. – А… э-э… еды тебе тоже не давали?

– Нет. – Она нахмурилась. В сочетании с клыками это производило потрясающее впечатление. – Это хуже того, что они делали со мной в лаборатории. А я-то думала, что там плохо!

Да уж. Как говорится, лучше ошибиться, чем обмануться…

Майлз вспомнил свою карту и представил себе, как берет столь тщательно разработанный план всего этого предприятия и аккуратно спускает его в мусоропровод. Вентиляционное отверстие на потолке не давало ему покоя. Девятая ни за что в него не пролезет…

Великанша отбросила с лица мокрые волосы и снова уставилась на Майлза. Глаза у нее были светлые, золотисто-зеленые, отчего она еще больше походила на волчицу.

– А что ты в самом деле здесь делаешь? Это еще одна проверка?

– Нет, это все взаправду. – Майлз чуть не улыбнулся. – Я… э-э… совершил ошибку.

– Наверное, я тоже, – сказала Девятая, опуская голову…

Майлз подергал себя за губу.

– Интересно, что у тебя была за жизнь? – пробормотал он.

Девятая ответила так, словно ей задали самый обыкновенный вопрос:

– Я жила у приемных родителей, пока мне не исполнилось восемь. Как все клоны. Потом я стала большая и неловкая и начала все ломать. Тогда меня поселили в лаборатории. Там было неплохо, тепло и много еды.

– Они не могли тебя сильно упростить, если серьезно думали сделать солдата. Интересно, что показали твои тесты на умственное развитие? – проговорил Майлз. Он не ждал ответа, а просто размышлял вслух.

– Сто тридцать пять.