Цесаревич(СИ)

   С этими словами улыбающийся Капитан-Доктор полоснул скальпелем по руке спящего ребенка. Императорский доктор ловко зажал рану платком и вытянул хронометр.

   - Время! Пять утра 32 минуты и 40 секунд.

   Плохо соображая со сна, Николай мигом проснулся и кинулся к сыну.

   - Стоять! Ждем! Время?

   - Пять секунд. Кровотечение ослабло.

   - Двенадцать секунд. Кровотечение прекратилось. Убираю бандаж.

   - Двадцать четыре секунды. Края раны зарубцевались.

   - Тридцать три секунды. Все! Коллоидный рубец.

   - Сорок семь секунд. Рубец рассосался.

   - Ну и?! Ваше величество! Как вам работа? - Лейб медик Деревянко лучился самодовольством. А?! Ха! Теперь ни одна хворь, ни одна чертова рана, не страшна. Синяки - к черту! Гарантия сто лет.

   - Ну не сто. - Перебил его коллега. - Всего-то пятьдесят, а потом как бог даст.

   - Это чудо! - Великая княгиня покрылась слезами.

   - Если капитан Ку-хм. Эк-хм. Ук-хм. Короче если капитан берется за дело, то дело будет сделано, Сударыня!

   После бессонной ночи Капитан потребовал коньяку и утащил с собой коллегу. Перед этим он потребовал от отца соблюдения нескольких правил. Первое из них гласило: "Ни при каких обстоятельствах не давать кровь Алексея на исследования или сохранение". Второе правило обязывало Российский императорский трон кремировать тело Алексея Николаевича Романова в случаи его смерти в обязательном порядке. И третье правило: "Считать способ излечения Алексея дворцовой тайной. А дворцовые тайны должны оставаться во дворце".

   Полу живого доктора Деревянко нашли вечером, полуголого и пьянющего в одном из нежилых залов дворца. Следы Доктора-Капитана и его чемоданов растворились в анфиладах Зимнего Дворца.

   А вдовствующая императрица, великая княжна Мария Федоровна взяла на воспитание сироту. Сына героического капитана Русской императорской армии, изобретателя ручной гранаты, зверски убитого экстремистами Николая Степановича Лишина, маленького Бориса. Мать которого, не вынеся страданий, скончалась от болезни. Многочисленная родня готова была взять опеку над сыном героя, но Великая Княгиня сумела договориться и взяла опеку над ребенком. Бориска был всего на полгода старше наследника престола Российского.

   В год 1911, месяца июля, дня тридцатого во дворце Александрия, что трется краями о Петергофские фонтаны шли семейные празднования семилетия цесаревича. Взрослые степенно толкались у столиков с шампанским и снедью, немногочисленная детвора нарезала круги вокруг взрослых. Худощавый бутуз с шапкой подстриженных светло карих волос и пронзительной синевой больших выразительных глаз внимательно осматривал подносимые подарки. Вежливо благодарил и с новой надеждой дожидался другого дарителя. Его тайной мечтой был велосипед. Но так как он болен, маман запрещала ему его. Была надежда, что хотя бы сегодня ему подарят долгожданный ЛИСАПЕД.

   И вот оно случилось. Еще издали он увидел бабушку, за которой офицер нес целых два двухколесных велосипеда. Сорванной пружиной Алексей метнулся на встречу. Только подлетев к любимой бабушке, он увидел странное. Мария Федоровна вела за руку мальчика в таком же, как у него матросском костюмчике. Мальчик сначала попытался спрятаться за юбку его, Алексея, бабушки, но потом смело, хоть и не уверенно вышел вперед.

   - Знакомьтесь мальчики! Это Алексей, а это Борис.

   - Рад знакомству ваше высочество. - Пробурчал последний.

   Алексей, согласно навсегда запихнутым урокам вежливости, склонил голову в царственном поклоне. И мгновенно переключившись на долгожданный подарок, кинулся к бабушке.

   - Бабушка! Я так рад тебя видеть! А это мне подарок? И сразу два! Бабушка я люблю тебя.

   - Погоди внук! Велосипед тебе в подарок только один. Второй принадлежит Борису. Он прекрасно умеет кататься и сможет тебя научить.

   - Уау! А какой мой? Папа! Папа! Бабушка подарила мне велосипед! Я возьму красный. Папа! Ну смотри же! У меня теперь есть велосипед.

   - Слышь! - Такого обращения, Алеша, еще не разу не слышал. Разудалое местечковое обращение мигом прервало словесный поток наследника. - Ва-аше высочество! Ты хоть два метра проехать сможешь? Красный ему подавай. Красный мой. Я его под себя лично настраивал. Хочешь кататься, бери синий. Не можешь кататься, я научу. Выбор есть всегда. Можно стоять, а можно прыгать до небес.

   Что-то шевельнулось в душе юного царевича. Он снова оглядел мальчика. Чуть ниже ростом, волосы чуть темнее и более густые, глаза такие же синие как у него. Взгляд тяжелый и слегка насмешливый.

   - Ну чего? Стоять будем, или прыгать?

   - Будем! Стоя прыгать. Показывай, как кататься.

   Оставшийся день царевич был потерян для великосветского общества. Через пятнадцать минут он, в обществе своего нового приятеля, носился по аллеям Александрии. Иногда слышался его радостный голосок: "Папа! Смотри как я могу!", " Я совсем без рук еду!".