Цесаревич

Любой план работает только до начала своей реализации. И в битве под Браиловом было именно так. Турки решили взять под свой контроль несколько высот, на которые ранее не пустили нас. И, если ранее обе стороны отошли, то сейчас за взгорки началась мясорубка. Тут отлично себя проявили и новые конусные пули с лучшей обтюрацией и штуцеры, но главное — егеря, которые стреляли с этих штуцеров и ходили в контратаку. Как только турецкая пехота начала движение к высотам, егеря в рассыпном строе сразу же распределили сектора. И, когда турецкая пехота подошла к возвышенностям, на нее обрушился град пуль, причем ответные выстрелы не приносили практически никакого результата. Турецкие массы наваливались в безумной попытке взять высоты, с которых, при условии установки десятка орудий, можно обстреливать все поле боя. Уже не было ни одного русского штыка, с которого бы не капала кровь потомков легендарного правителя бейлика Османа, мало было и ятаганов, которые не выпили русской крови.

— Примкнуть штыки! — прокричал Суворов, когда прибыл в качестве подмоги к побоищу, и увидел отличную возможность для контратаки.

Свежие силы егерей, поддержанные гренадерами, вышли на расстояние стрельбы, совершили лишь один выстрел и бегом, с боевым кличем обрушились на противника, скидывая его с пологих спусков холмов, те егеря, что были со штуцерами выбивали особо ретивых турок.

— А пушки затащить на эти горы мы можем? — спросил Салтыков полковника-артиллериста Кряжина, которого оставил при себе, предполагая, что именно артиллерия в этом сражении будет играть главную роль и совет опытного артиллериста не помешает.

— Сложно, канаты нужны, лошади не зайдут, а люди затащат, — не то, чтобы уверенно ответил полковник.

— Действуйте, — приказал командующий, и полковник посмешил дать нужные распоряжения.

Первоначально данные высоты должны были стать опорой егерей, так было по плану. Рассчитывать, что неприятель даст возможность спокойно тащить пушки по полю боя, было глупо. Но турки, после того, как были вынуждены оттянуть свои потрепанные у высот силы, не спешили разворачивать сражение.

Знающий человек уже бы определил победителя баталии, как только первая пушка громыхнула с высоты в сорок-пятьдесят метров по только строящимся турецким карабинерам. Хаси Хасан Ага должен был отвести свое воинство и оборудовать лучше позиции с более выгодным рельефом местности. Теперь почти любая атака на русский центр или правый фланг встречалась с артиллерийским обстрелом пушек на высотах.

Командующий это понял, но отступать не стал, а направил всю имеющуюся пехоту на левый фланг русских, в то время, как турецкая конница напрягала центр русских позиций, не устремляясь в атаку, а используя тактику «наскок-отход». Эта пассивность кавалерии неприятеля стоила им дорого — картечь с высот и бомбы с русского центра собирали свою жатву.

В то же время наш левый фланг встречал неприятеля шквальным огнем, но турок было очень много, больше в пять раз в численном отношении, чем русских солдат на этом фланге.

— Все резервы на левый фланг, — выкрикнул Салтыков, опасаясь, что отдает уже запоздалый приказ.

Наш левый фланг трещал, уже турки захватили первые батареи, шла кровавая рубка, но солдаты держались и не давали неприятелю прорубить дыры в обороне, куда бы, несомненно, устремилась лавина турецкой конницы, что ожидала своего часа и разъярялась от потерь в своих рядах.

— Приказ Фермору! — прокричал Салтыков. — Начать атаку имеющейся пехотой на левый фланг неприятеля. Выдвинуть орудия и под прикрытием пехоты бить турку.

— Ура! Ура! — раздалось громогласное, и командующий увидел, как подоспевшие резервы отбросили турецкую пехоту от русских позиций.

— Только, братцы, не увлекайтесь, попадете под свои же пушки, и турецкие кони стопчут, — подмотал себе под нос командующий.

Через минут десять боя на левом фланге, турецкая пехота отступила и даже частью бежала, загрохотали наши пушки, только что отбитые у сметенных османов и сейчас и пехота и турецкая конница оказывались в огневом мешке.

— Пусть центр выдвигается малыми каре и кирасиры с ними по флангам, — отдал приказ Петр Семенович Салтыков и осознал, что битва выиграна. При таких раскладах на столах с солдатиками уже признают поражение.

Между тем, Фермор начал свою атаку и после пяти залпов артиллерии в бой пошла пехота, левый фланг, которым командовал Румянцев, не стал довольствоваться тем, что удалось отбить свои позиции. Петр Александрович отправил три полка егерей в обход позиций турок через лес, чем в определенной степени нарушил приказ Салтыкова. На такое самоуправство нужно будет реагировать, видать, Петр Александрович поддается все же юношеским порывам и рановато ему командовать сражениями.