Церковь и мы

Если его ставили рядом с Христом, это не значит, что, как говорили многие историки, Павел истинный основатель христианства. Это абсурдное утверждение. Апостола Павла со Христом даже сравнивать нельзя. И поэтому Павел сознавал себя только служителем и учеником Иисуса Христа. Сознавал себя и грешным, иногда говорил: вот это я вам говорю по своему рассуждению, не от Бога, — так мне подумалось, так мне кажется… И конечно, он был человек своего времени, своей эпохи, но это временное все отлетает.

Каковы причины столь быстрого роста числа христиан во времена апостола Павла?

[…] Главная сила христиан была в двух вещах — в вере и в любви. Вера во Христа двигала ими, а любовь прокладывала дорогу. Потому что первые христиане ничем не могли удивить мир. Ничем. Обрядами? — Они были у всех — древние, пышные. Нравственные изречения? — были отличные повсюду. Мистерии? — мир был сыт этим. На самом деле самым сильным дей–ственным фактором было созерцание облика самих христиан. Это не идеализация, об этом говорят нам исторические документы. Главной движущей силой был все-таки дух христиан. Это и обращало язычников! Как в Евангелии сказано: «пойди и посмотри»[37].

И наша задача — тоже к этому приблизиться. «Пойди и посмотри». Чтобы можно было прийти и посмотреть. Конечно, если человек придет, посмотрит, — а тут всякие безобразия творятся… Даже если он придет скуки ради или из каких-то личных симпатий, он скажет, как сказал один человек: у вас так же, как и у других. А у нас не должно быть так.

17 мая 1985 г.

Церковь и мы

Церковь и язычество.

Мир, в котором было возвещено Евангелие, был многоплановый, и поэтому христианам пришлось решать несколько проблем. Первая проблема: мы и Ветхий Завет. Предлагалась концепция: выбросить весь Ветхий Завет целиком. Соблазн был большой, но Церковь на него не пошла. И, как говорит святой Иустин, «мы поклоняемся и веруем тому же Богу, Который вывел вас, израильтян, рукою крепкой и мышцей высокой из Египта, ибо нет другого Бога». Поэтому те, кто пытался отвергнуть Ветхий Завет, оказались в числе еретиков, последователей Маркиона[38]. Но все-таки это решение о Ветхом Завете не было однозначным, оставалась все-таки тенденция, и довольно сильная, дискредитировать иудейство как таковое, потому что отношение к нему выработано еще не было. Против него начиналась борьба, часто не очень добросовестная, и можно сказать, что ее объявлением стало появление во II веке послания лже–Варнавы.

Послание лже–Варнавы проделало такую операцию над Библией, что все в ней, что могло касаться Израиля, целиком переносилось на Церковь, а Израиль вообще выпадал. Это послание — одно из самых резких антииудаистских сочинений первохристианских времен. Потом началась мучительная борьба, гонения, притеснения, преследования, которые длились в течение многих веков.

Собственно говоря, было бы странно, если бы какой-нибудь бурят стал ненавидеть индийцев зато, что Индия не приняла буддизма. Бурят, будучи буддистом, наоборот, относится к Индии с благоговением, потому что это родина Будды, хотя Индия не стала буддистской и вытеснила буддизм из своей страны.

Но у христиан возник такой странный парадокс, как бы направленный против них самих: они все время притесняли тот народ, из которого вышел Христос и из которого вышло Священное Писание — и Ветхий Завет, и Новый. Этот конфликт, конечно, сильно мешал и христианизации иудеев, и многих других… Это была не просто человеческая нетерпимость, а это было нечто особенно гнусное, потому что гнали именно людей, с которыми были духовно связаны.

Вторая проблема встала через поколение, примерно во II веке, когда разыгрались те же бури: как быть с языческой культурой?

Одна тенденция очень ярко выразилась у апологета Гермия, который написал книжку «Осмеяние языческих философов». Его сторонники поносили все языческое: боги — это дьяволы, а то, что они породили, — это дьявольское, философы были дураками, статуи надо разбивать, храмы — разрушать, и вообще все это никуда не годится. Правда, насчет разбивать и разрушать стали говорить уже попозже, но платформа для этого уже была создана.

Святитель Василий Великий

Однако Церковь этого тоже не приняла, и в лице ведущих Отцов, таких, как Юстин Мученик, Климент Александрийский, Ориген, а потом уже Василий Великий, в лице Отцов золотого века она не только признала необходимость принять принципы античной культуры, но тем самым заложила основание для новой христианской культуры вместе с поэзией, живописью, музыкой…