Церковь и мы

Прежде всего, когда подвижник, индийский, христианский, любой, пытался поставить дух во главе человеческой жизни, чтобы подчинить плоть, — он добивался гармонии. На самом деле гармония не достигается на паритетных началах, fifty-fifty. Это же начала разнокачественные, и нельзя сказать, что наше стремление к идеалу, наша мысль имеет такую же ценность, как работа моей поджелудочной железы. Нет, конечно. Потому что поджелудочная железа есть и у собаки, это низшее.

Гармонией между духом и плотью является подчинение, когда плоть является инструментом духа…

Русские писатели, неомодернисты начала века (например, Мережковский) допускали ошибку, когда говорили «святой дух» и «святая плоть» — они все время играли этими понятиями; «святой дух, святая плоть» — Бог знает, что они в это вкладывали, это все было очень туманно. Святой плоти нет, но есть плоть освященная, когда дух занимает соответствующее место… Вот что такое гармония. Допустим, в армии или на корабле гармония заключается не в том, чтобы каждый матрос имел равное право голоса с капитаном, боцманом, штурманом и прочее, но чтобы все находились на своих местах, и если капитан говорит: «Полный вперед», — надо, чтобы вся эта машина двигалась.

Значит, наш капитан — это дух, а вовсе не поджелудочная железа. Но если дух командует, а команда находится в это время в самовольной отлучке или же вообще спит, — никакой гармонии нет. Гармония — это соотношение частей, это иерархия. Вот у нас есть иерархия в организме: есть более важные органы, есть менее, — мне можно отрезать руку, я буду ходить с культей и служить, а если мне отрежут голову, у меня уже меньше шансов служить. Значит, есть иерархия. И гармония заключается в том, чтобы органы работали, каждый занимая свое место. Иерархия не унижает, а просто создает гармонию.

[…] Конечно, Тейяр де Шарден так эмоционально пишет о том, что такое «игра материи»! «игра плоти»! вещества! камня! Но я не берусь — он сказал очень хорошо, и что ж мне его повторять. И потом, это только эмоции: мы же не можем, опять-таки повторяю, задавать Богу вопросы, почему именно так.

Но есть еще одно «но». Все-таки… когда мы умрем, мы не будем людьми… Мы не будем людьми, а будем развоплощенными существами! — это не то, что Бог задумал… Развоплощенными!.. Поэтому — «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Дух должен быть воплощен. Как это будет? — Господи! Разве это не решат без нас…

Расскажите, пожалуйста, о парадоксе первого греха и эволюции.

В Новом Завете говорится, что «сначала дьявол согрешил»[30]. Все, этого достаточно. Значит, восстание против Бога (назовем это так, по–человечески) произошло не на уровне людей, а где-то в ином, в духовном мире. И это сказалось на всей природе.

И тогда мы не виноваты?

Нет, но у нас свои грехи. Человек имеет свою вину. Но нельзя сказать о человеке, что только он один испортил мир.

Может быть, человек был создан для того, чтобы поправить это?

Почему «может быть» — это написано в Писании, в «Послании к римлянам», глава 8–я: «Вся тварь ныне стенает и мучится в ожидании откровений сынов Божиих»[31]. Люди должны были это сделать, но не сделали.

1988 г.

Беседа об апостоле Павле

Апостол Павел… Это имя знаменито. На любом иконостасе вы увидите его изображение. Как замечал один исследователь, в Новом Завете есть две биографии: первая — это биография Христа, вторая — апостола Павла.

Он стоит как бы рядом с Ним. Причем если человек чуткий, но неосведомленный, возьмет Евангелие, он легко проникает в его дух, смысл, чувствует ту силу, которая исходит от Христа. С апостолом Павлом совершенно не так…

Во–первых, его Послания — это не книга, написанная для чтения, как Евангелия. Это стенограмма речи, которую произносил живой человек, шагая перед секретарем, записывающим его слова. Это действительно письмо, написанное по какому-то конкретному поводу. Письмо, составленное человеком, который далеко не пользовался в Церкви всеобщим признанием. Для некоторых он был просто соблазнитель, еретик, мятежник, человек, которому не доверяли очень многие! И вот чудо и тайна Церкви заключаются в том, что послания именно этого человека встали рядом с Евангелием.

Конечно, даже в истории о нем существуют очень разные мнения… Однажды, когда один человек, достаточно просвещенный, увидел вышедший огромный том Фаррара «Жизнь и труды апостола Павла», состоящий из свыше тысячи страниц, он сказал с изумлением: «Неужели так много можно написать про апостола Павла?»