ЦЕРКОВЬ БЕЗ ГРАНИЦ: СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ИЛИ МОДЕРНИЗМ?

ЦЕРКОВЬ БЕЗ ГРАНИЦ: СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ИЛИ МОДЕРНИЗМ?

 

 

Для православного слуха слово «модернизм» всегда звучит весьма настораживающе и даже отталкивающе. Оно является синонимом всего того, что принесло столько страданий и искушений православному миру в ХХ веке. Это экуменизм, обновленчество, новостильничество и родственные им явления. Поэтому не могло не взволновать появление в церковной печати и православном Интернете полемики диакона Андрея Кураева и архимандрита Рафаила (Карелина) по этой, действительно болезненной, и, к сожалению, не теряющей актуальности проблеме. Последнее слово в этой полемике — обширная статья диакона Андрея Кураева «Мнимый модернизм (Еще раз к вопросу о границах Церкви)». Ее содержание и побуждает взяться за перо.

 

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

 

Прежде чем перейти к рассмотрению положений, защищаемых диаконом А. Кураевым в статье «Мнимый модернизм (Еще раз к вопросу о границах Церкви)», необходимо оговориться.

Выражая несогласие с о. А. Кураевым по ряду принципиальных позиций, автор никоим образом не претендует подорвать авторитет уважаемого мэтра. Его миссионерская и просветительская деятельность, эрудиция, слог вызывают заслуженное уважение и достойны самых лестных эпитетов. Сам Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II поблагодарил о. Андрея «за многотрудную, многополезную и бескорыстную миссионерско–просветительскую деятельность»[1]. Несмотря на это, рассматриваемый труд диакона А. Кураева все же может быть подвергнут критическому разбору — во–первых, потому что он лежит вовсе не в области миссионерско–просветительской, а в экклезиологической; во–вторых же, нельзя согласиться с одним из страстных почитателей о. Андрея, что похвалы со стороны Святейшего вполне достаточно, чтобы почитать невозможным уже всякое несогласие с глубокоуважаемым автором статьи «Мнимый модернизм»[2] — слишком многих такой подход возведет в разряд непогрешимых.

Затем, хотелось бы указать на то, чего, при помощи Божией, автор данной скромной статьи попытается избежать. Прежде всего — перехода с предмета спора на личности. Недопустимо, компенсируя недостаток аргументов, называть того, с кем не согласен, «злобным стариком»[3], или «безнадежным книжником–школяром и рационалистом»[4], мало что знающим «в своем тбилисском удалении»[5]. Если же автор позволит себе хоть чем–то оскорбить, задеть чувства о. А. Кураева или его единомышленников — просьба заранее простить неоправданную горячность и несдержанность.

Кроме того, не совсем корректными можно считать ссылки в богословском споре на авторитет ныне здравствующих представителей Высшей Церковной Власти, ведь кроме духовного иерархического и богословского авторитета они имеют и чисто административную власть. Посему апеллировать к ним за подтверждением своей правоты в сугубо богословском споре — значит привнести в него элементы далеко не духовного давления на своего оппонента.

Особо, в данном контексте, следует остановиться на излюбленной ссылке современных защитников экуменизма на принятые Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года «Принципы отношения к инославию»: «Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство».[6] Приверженцы экуменизма ссылаются именно на эти слова соборного постановления (вернее, на собственное их понимание) как на последнюю инстанцию, после которой всякая дискуссия по вопросу о границах Церкви должна быть прекращена. Более того, намекается, что дальнейшее отстаивание веры в то, что христианства и Божественной благодати нет без Церкви — грозит уже чисто дисциплинарными санкциями. С этим нельзя согласиться ввиду нижеследующего.