Церебральный сортинг

Необходимо отметить, что миграция европейцев в Северную Америку стала тормозом для дальнейшего эволюционного прогресса головного мозга переселенцев. Вырвавшись на просторы вновь открытого континента, с населением, пребывающем в каменном веке, европейцы почувствовали себя почти богами. Легко истребляя индейское население, они провели самый массовый в истории геноцид, создав целую сеть эволюционных новообразований. На необъятных просторах Америки давление социального отбора быстро снизилось, а редкость компактных скоплений населения гарантировала выживание обладателей самых необычных вариантов строения головного мозга. Сходные события происходили и на территории современной России.

Основными эволюционными отличиями церебрального сортинга в восточноевропейской популяции были малочисленность населения, огромные пространства, многообразие источников питания и этнический полиморфизм. Сами по себе перечисленные особенности не уникальны, но их сочетание надолго предопределило низкий уровень давления искусственного отбора. Этим отличалось как возникновение Древнерусского государства, так и вся его последующая история. Датой образования Древнерусского государства обычно считают 882 год, когда Олег добавил к верховной власти над северной конфедерацией племён контроль над Киевом и торговым путём «из варяг в греки». В те времена, после Великой славянской миграции, в условный состав нестабильного государства входили племенные союзы словен, кривичей, вятичей, радимичей,северян, полян, древлян, дреговичей, полочан,уличей,тиверцев, волынян и белых хорватов. Чётких границ между племенными союзами не существовало, а генезис Древнерусского государства начался с документированного похода на Царьград (Темушев, 2014).

По свидетельству летописи Нестора, Устава Владимира, Правил митрополита Иоанна и византийских источников, в дохристианские времена социальный искусственный отбор на сегодняшней территории России был минимален. В это время «сенсуально»- (чувственно-) мифологическая мыслительность славянских племён коснела ещё на степени дикарского, зверочеловеческого, зооморфического миросозерцания, так как и многие племена славянские жили ещё, по преданию летописи, в лесах зверинским образом, приносили в жертву не только зверей, но и «сыны своя и дщери» (Афанасьев, 1851, 1852). Иначе говоря, отбор шёл вяло, а выраженной общественной задачи в сортинге людей по способностям ещё не чувствовалось. Даже социально ответственная увлечённость культами рек, деревьев, болот, колодцев и прочими мистифицированными атрибутами повседневного мира славян не давала особых поводов для смены коллективных инстинктов и начала динамичного самоистребления.

Прелесть ситуации была и в том, что практичные славяне в дохристианские времена не додумались даже до создания умозрительных героев, которые уже давно расплодились в головах греков и римлян. Отсутствие героического элемента в мифологии означает безразличие к отдельным личностям и игнорирование мировоззренческого антропоморфизма. Следует отметить, что диким культом героев и антропоморфизмом до сих пор страдает как Европа, так и Новый Свет. Этот порок мышления процветает в кино, литературе и политике. Лениво отказываясь от антропоморфизма, славяне оттягивали структурализацию своих сообществ. На их социальной системе почти не сказывалось фактическое наличие особых людей в образе ведунов, знахарей и волхвов. Сложная иерархия внутрипопуляционных отношений у славян отсутствовала, а философская мысль, построенная на абстракции, сравнении и глобальных обобщениях, как-то не заводилась.

Эти особенности повседневной жизни славян воспринимались европейцами и историками-западниками как национальная неспособность к «самодеятельности мышления», приведшая к многовековому дефициту «мыслящего класса». На самом деле причина не в том, что у славян не было способностей, а в том, что наших предков почти не затронуло несколько столетий зверского искусственного отбора на территории Европы, который был описан выше. Как уже говорилось, в плотно населённой Европе процесс искусственного отбора осуществлялся почти повсеместно, и население было вынуждено в этом участвовать. Любое изменение условий церебрального сортинга быстро доходило до каждого европейца, которому просто некуда было деваться из-за ограниченности пространства и плотности населения. Как для горожанина, так и для деревенского жителя Европы давление искусственного отбора было почти одинаково и практически неотвратимо.