Цепной пес самодержавия

– Выяснить все про этих людей через наших агентов в Германии. Тайно. Пока нужно узнать, насколько возможна вероятность переезда этих людей в Россию. Идите.

Когда дверь за адъютантом закрылась, император поднял на меня глаза и спросил:

– Кстати, как продвигаются поиски будущих инженеров аэропланов?

– Найдены трое: Поликарпов, Туполев, Ильюшин. Пока зачислены техниками-стажерами в Аэродинамический институт, а с нового учебного года будут учиться в Московском императорском техническом училище. Кстати, хочу похвастаться. В Москве сейчас совершенно новый образец аэроплана собирают.

– Такой, как на вашем рисунке был, Сергей Александрович?

– По телефону много не узнаешь, ваше императорское величество. Им бы еще денег немного выделить, так они бы развернулись по-настоящему.

– Сергей Александрович, вы сами должны прекрасно понимать, какое сейчас положение. Министр экономики говорит, что нужно, по крайней мере, три года, чтобы вернуть промышленность в прежнее русло. Ваши аэропланы сейчас только образцы, и когда их запустят – неизвестно, а России прямо сейчас нужно восстанавливать промышленность и поднимать сельское хозяйство. А затраты на войну? Вы обо всем этом не думали?

– Как ваше императорское величество смотрит на то, чтобы вернуть государству торговлю водкой?

Император бросил на меня хитрый взгляд, смысл которого стал ясен сразу после вопроса:

– Это ваше личное мнение, или вы просите по чьей-либо просьбе?

– Из вашего вопроса становится понятным, что просители у вас уже были. Нет, я ни за кого не прошу, просто считаю, что продажа казенной водки – это наиболее простой и действенный способ наполнить казну.

– А вот министр финансов Петр Львович Барк так не думает.

– Любому финансисту известно, что наибольшее пополнение в казну идет от продажи водки. Если он так не думает, значит, он дурак или скрытый враг.

– Нет. Только не это. Петр Львович умный и знающий человек, просто у него есть твердые принципы, которыми он руководствуется в своей жизни.

«…и которые он навязал вам, гражданин Романов!» – добавил я мысленно к этой фразе, после чего сказал:

– Человек, занимающий такой пост, должен руководствоваться интересами державы, а не своими принципами. Ваше императорское величество, государству нужны деньги и рабочие места, а выпуск казенной водки даст нам и то и другое!

Государь какое-то время думал, потом кивнул головой, соглашаясь:

– Хорошо, Сергей Александрович. Сегодня будет отдан приказ канцелярии подготовить указ. У вас еще что-то есть?

– В батальоне Махрицкого по случаю награждения собираются устроить маленькое торжество… – я умышленно затянул паузу, надеясь, что император продолжит ее.

Тот хитро посмотрел на меня, потом фыркнул в пушистые усы, дескать все понятно, и сказал:

– Да-да. Помню наш разговор и глубоко ценю то, что солдаты и офицеры сделали для меня и моей семьи! Вы правы, Сергей Александрович, они заслуживают хорошего праздника! Я буду на награждении!

– Подполковник собирался по этому поводу сделать показательные выступления солдат и офицеров, которые проявят свое мастерство, – я припустил некую таинственность в голос и сразу увидел явную заинтересованность в глазах императора, после чего продолжил: – У него есть люди с довольно интересными способностями. Сам видел, как один из его солдат метает ножи. На расстоянии шесть метров он может пробить яблоко, которое лежит на голове другого человека. Несколько человек мастерски стреляют на звук с завязанными глазами, а один так метает с помощью пращи свинцовые шары, что за двадцать метров…

– А что вы можете показать? – неожиданно перебил меня император.

– Я? – удивился неожиданному вопросу я, так как себя ни в какой роли на подобном представлении не видел.

– Вы! Ведь, насколько мне известно, вы отлично стреляете, а также обладаете смертоносными приемами какой-то японской борьбы. Говорят, толстые доски разбиваете ударами кулака. Это так?

– Так, ваше императорское величество.

– Так, может, вы продемонстрируете эти ваши способности? Я приеду с сыном.

Этими словами он как бы заявил, что возражения не принимаются – будь готов выступить и потешить сына царского.

«Не все же уступать ему, надо и мне чем-то поступиться».

– Постараюсь что-нибудь придумать, ваше императорское величество.

– Вот и отлично, Сергей Александрович. Есть у вас еще что-нибудь?

– Нет, ваше императорское величество. Разрешите идти?

– Идите, Сергей Александрович.