Цепной пес самодержавия

Пашутин, подойдя к столу, за которым сидел Мерзлякин, остался стоять, а Богуславский сел на стул для посетителей.

- Издалека разговор заводить не буду, да и незачем. Просто расскажите нам все.

Слова Пашутина не давали выбора, но и умирать он не хотел. Подсознательное желание жить заставляло лихорадочно кружить его мысли.

"Рассказать? И подписать себе смертный приговор? Надо было сразу уезжать! Сразу! Плюнуть на все! Дурак! Господи! Помоги!".

Неожиданно вихрь мыслей в его голове был оборван словами Богуславского: - Поздно призадумались о своей судьбе, Мерзлякин. Говорите. Мы слушаем.

- Сейчас. Одну минуту. Соберусь с мыслями.

Неожиданно он снова почувствовал себя плохо. Заломило нещадно затылок. Боль накладывалась на боль, в глазах замельтешило, в висках застучали молоточки.

- Мне дурно. Стакан воды, господа. Пожалуйста.

Выпитый жадными глотками стакан воды, словно какое-то чудодейственное лекарство, как-то странно обновил его сознание. Мысли сразу перестали метаться в голове, будто стая вспугнутых ворон, а потекли вяло и равнодушно. Он словно разом осознал бесполезность своего сопротивления, отдав себя на милость врагу. Жизнь в одно мгновение поменяла свои яркие краски на скучный и серый цвет, но при этом пришло какое-то удовлетворенное спокойствие. Словно он достиг какого-то конца и больше ему не надо ни суетиться, ни нервничать, ни испытывать мучительные приступы страха. Даже появилось желание выговориться, рассказать о том, что терзало его душу все последние недели.

- Ну, вы и выдумщики! - этим восклицанием подполковник Пашутин подвел итог исповеди бывшего подполковника особого корпуса жандармов. Вызванная охрана обыскала уже бывшего подполковника, после чего увела к следователю на допрос. Стоило за ними закрыться двери, как на лице Пашутина расцвела довольная улыбка.

- Ну, ты Сергей...! Знаешь, слов не нахожу! Мне бы и в голову не пришло такую сцену разыграть! А каков антураж! Подлый злодей с пистолетом, умирающий городовой.... Без единой репетиции, а сыграли как по нотам!

- Мне особенно понравилась смерть городового! Как актера звать? Данила....

- Данила Шумский. Хороший актер, вот только пьет много, собака! Его поэтому на вторых ролях и держат. Гришка Саватеев тоже хорош! Убийца в черном пальто! Кстати, помимо гонорара мы им обещали ресторан и непременно с водочкой. Помнишь?

- Помню, а теперь пошли к Мартынову.

Еще спустя полчаса генералу принесли подписанные Мерзлякиным показания. После короткого совещания сразу были отправлены две группы жандармов с жесточайшим приказом взять тихо и без шума генерал-майора Обнина и заместителя начальника управления тылового снабжения, генерал-майора Старицкого. Стоило командирам групп узнать, кого им придется задержать, то на их лицах появилось выражение крайнего удивления, правда, но все свои мысли они оставили при себе. Спустя полтора часа оба заговорщика были доставлены в главное управление жандармерии, а на их квартирах были оставлены люди, чтобы исключить любую утечку информации. Задержанными генералами сразу занялись опытные следователи управления.

В ожидании результатов мы сидели в кабинете генерала, и пили крепкий чай с лимоном, как дверь открылась, и на пороге показался растерянный адъютант: - Господин генерал, там к вам... гм...рвется следователь, поручик Валерьянов.

- Рвется? Это как понять? Гм. Ладно, впусти его.

В кабинет торопливо вошел следователь. Он имел испугано - обалдевший вид.

- Господин генерал-майор! В ходе перекрестного допроса были получены от Обнина Ильи Давыдовича... вот эти показания, - тут его голос дрогнул. - Прошу прочесть их.

Мартынов взял листы, пробежал их глазами, потом негромко сказал: - Об этом никому ни слова, поручик, иначе горько пожалеете. Из управления не уезжать. Вы меня поняли?!

- Так точно, господин генерал-майор!

- Можете идти.

Когда за ним закрылась дверь, Мартынов ничего не говоря, протянул мне листы допроса. Прочитав, в свою очередь, я отдал их Пашутину.

- Не ожидал, честно говоря, господа. Думал, заговор будет куда... мельче. А тут только одних генералов одиннадцать человек, - сказал он, после того как положил прочитанные листы допроса на стол.

Нити вели, как в военное министерство, так в Генштаб и Ставку. Все выглядело намного хуже, чем мы думали.

- Сергей Александрович, теперь дело за вами, - сказал Мартынов.

- Езжай, Сережа, - поддержал его Пашутин. - Время не ждет.

Время приближалось к полночи, но, несмотря на поздний час, я настоял на том, чтобы обо мне прямо сейчас сообщили государю. Тот, похоже, еще не ложился, потому что уже через двадцать минут принял меня.

- Что случилось? - спросил меня встревожено царь.

Вместо ответа я, молча, протянул ему показания Обнина и Мерзлякина. Пробежав мельком первую страницу, он поднял голову, и я увидел его ошеломленное лицо: - Что это?!

- Письменные показания вашего, наверно, уже бывшего, генерал-адъютанта, ваше императорское величество.