Цепи судьбы

В окрестностях станции Понд-Вуд появились подснежники, а позже и колокольчики. Уильям Максвелл принес луковицы нарциссов и тюльпанов и высадил их в деревянные ящики, которые, как Эми с удивлением обнаружила, были прикреплены к окнам зала ожидания, но всю зиму скрывались под снегом. Как будто волшебник взмахнул своей палочкой, и жизнь на станции, да и во всей округе, пробудилась и забила ключом. Если бы не война, лучше места трудно было бы желать.

Вид оживающей природы напомнил Эми о ребенке, которого она потеряла. Если бы не выкидыш, этот ребенок уже вскоре родился бы. К этому времени она уже купила бы колыбель и остальные вещицы, необходимые новорожденному, а мама связала бы гору одежек. Вполне возможно, Эми выехала бы из квартиры и жила бы в каком-нибудь более подходящем для нее и ребенка месте. И она никогда и ничего не узнала бы о деревне Понд-Вуд и ее станции.

Эми выскоблила залы ожидания, украсила каминные полки вазами с цветами и ни одному человеку не проговорилась о том, что творилось у нее в душе. Девушка почувствовала себя в десять раз хуже после того, как однажды поздно вечером, когда она уже легла спать, позвонил Барни и сообщил, что его отправляют во Францию.

— Кто знает, может быть, я встречу Хэрри, — вздохнул он.

— Но мы не виделись целую вечность, — запротестовала Эми. Она в одной ночной рубашке сидела на стульчике у телефона и изо всех сил старалась не расплакаться. В последний раз она видела мужа из окна. Темная фигура прошла по залитой лунным светом дороге и исчезла во мраке. Вдруг она больше никогда его не увидит? Что, если в тот вечер она поцеловала его в последний раз в жизни?

— Я знаю, дорогая, — угрюмо ответил Барни.

— Береги себя, Барни. — Эми почти пожалела о существовании такого чуда техники как телефон. Было что-то ужасное в звуке голоса ее мужа, в то время как она знала, что он находится очень далеко и она не может ни видеть, ни касаться его. Все, что ей оставалось, это вспоминать, как его карие глаза смотрели на нее, а его губы ее целовали.

Они даже не успели попрощаться, потому что связь внезапно оборвалась. Барни предупреждал ее, что у него мало мелочи, но все равно это стало для нее шоком. Эми несколько раз крикнула «Барни! Барни!», но это не помогло.

В апреле Гитлер вторгся в Норвегию и Данию. Спустя месяц его армия промаршировала через Голландию и Бельгию, двигаясь по направлению к Франции. В это же время премьер-министр Невилл Чемберлен утратил доверие своего правительства, и его сменил Уинстон Черчилль.

До отъезда Барни Эми никогда не интересовалась газетами, но теперь она каждый день покупала на вокзале газету и читала ее по дороге в Понд-Вуд. Вечером, готовясь ко сну, девушка включала радиоприемник и слушала девятичасовые новости. Прежде она не слушала ничего, кроме музыки.

Она с ужасом внимала отчетам о триумфальном шествии гитлеровских войск по Франции. Она слышала первое обращение Черчилля к населению. В нем говорилось о том, что британский и французский народ выступил не только в защиту Европы, но и в защиту всего человечества от самой жестокой тирании, которая когда-либо омрачала страницы истории.

Эми показалось, что скоро наступит конец света. Что, если Германия победит в этой войне? Прежде Эми не допускала такой возможности.

К концу мая германский блицкриг вынудил тысячи английских солдат бросить технику и оружие и отступить в Дюнкерк, город на французском побережье, где собрались сотни судов, больших и малых, готовых перевезти их назад, в Англию.

Спасательная операция продолжалась много дней. Эми радостно подпрыгивала каждый раз, когда дома или в билетной кассе звонил телефон, убежденная, что это Барни хочет сообщить, что он вернулся, целый и невредимый, что скоро он будет дома, чтобы поздравить ее с днем рождения, ведь через несколько дней ей должно было исполниться девятнадцать лет.

Однажды утром, когда Эми проводила поезд на Виган и вернулась в кассу, телефон зазвонил снова. Это был Лео Паттерсон. На какую-то долю секунды ей показалось, что это Барни, так похожи были их голоса. Но у Барни не было такого сильного ирландского акцента, как у его отца.

— Хэрри вернулся, — сказал Лео. — Он только что звонил из Дувра, целый и невредимый.

Эми сказала, что она очень рада, и это было правдой, но в глубине души она не могла не сожалеть, что домой вернулся не ее муж, а его брат.

— Вряд ли он видел Барни, — с надеждой в голосе добавила она.

Наступило молчание.

— Вообще-то видел, — после паузы ответил ее свекор. По этой паузе и по тому, как были произнесены эти слова, Эми сделала вывод, что новости неутешительные. — Они встретились на дороге в Дюнкерк. Хэрри направлялся к спасательным судам, а Барни возвращался в свою часть. Его подразделение осталось, чтобы попытаться помешать немцам достичь побережья… Ты в порядке, Эми? Эми! — закричал мистер Паттерсон, когда она не ответила.

Она обрела дар речи.

— Спасибо, что позвонили, Лео, — вежливо ответила Эми. — Мне нужно идти. Кто-то хочет купить билет.