Цепи

Лина толкает тяжелую дверь и выходит на заднюю лестницу, выступающую в роли импровизированной курилки в этом пятиэтажном здании, набитым под завязку офисами и складами. Холодный воздух моментально пробирается под расстегнутую куртку, приобнимает за плечи и отступает обратно, испугавшись резкого звука застегивающейся молнии. Работающий генератор приветствует попавшую в его владения гостью, предлагая присесть на сложенные на ступенях подстилки (эдакий маленький островок домашнего уюта среди этого промозглого мира).

Она падает на подушки и, набросив на голову капюшон, прислоняется к стене. «Прости, мама, леди из меня точно не получится». Уличные привычки настолько сильно укоренились в подкорке, что никакие платья, макияжи и попытки себя контролировать не способны перекрыть размашистость жестов, громкий смех и немного мужские повадки, которые прорываются каждый раз, когда в двери стучится состояние под названием «я устала».

Щелчок зажигалки. Неправильно отрегулированный огонь вырывается из недр, заставляя недовольно прищурить глаза и негромко зашипеть от ощущения слегка обожжённой ладони. Шорох куртки. Выдох. Воздух вокруг перестает быть девственно-чистым, и наступает спокойствие.

«Хорошо-то как».

Вокруг никого нет. Телефон и мысли об отчете намеренно оставлены в кабинете, а значит, ближайшие три минуты можно покачиваться на волнах внутреннего ничего. Хотя жаловаться на подобный ритм глупо. Ведь, когда работы не так много, от скуки начинаешь беситься, ощущая протяженность буквально каждой минуты. К тому же, большой список дел заставляет отвлекаться, помогает сосредотачивать мысли на чем-то одном, сдвигая на задний план все ненужное.

Перед глазами стена. Сочетание побелки и темно-зеленой краски вызывает воспоминания, связанные с детством и обшарпанными подъездами, а написанный номер телефона в углу притягивает взгляд. Цифры, выведенные пальцем, просматриваются нечетко, а размазанное имя вообще прочитать невозможно – очень легко провести несколько суток в бесплодных попытка угадать, кто же все-таки оставил послание в настолько неподходящем месте.

Лина поворачивает голову. Широкое окно пятого этажа выходит на шумную магистраль. Десятки машин проносятся мимо, унося за собой людей и чужие жизни. Пешеходы закутываются потеплее, прячут руки в карманах и, притоптывая на месте, считают секунды до переключения светофора. Их цель – метро, а там уже и до дома рукой подать.

Где-то раздается визг шин, кто-то встречает знакомых. Сотни миров переплетаются между собой, наполняя этот город жизнью и эмоциями. Множество огней соединяются воедино, создавая огромное яркое нечто, так и притягивающее взгляд. И для того, чтобы увидеть эту картину, не нужно даже подходить ближе – спустя сто двадцать проведенных здесь вечеров (да, она отсчитывает каждый) малейшая деталь въелась в память.

Все одинаково. Только времена года меняются.

«Может, выйти в окно? – неуловимо проносится в подсознании. Генератор задумчиво гудит. – Не стоит. Здесь пятый этаж, большая вероятность выжить».

Лина струшивает пепел прямо под ноги и вспоминает историю, услышанную от своего знакомого.

Они сидят на кухне и пьют горячий чай, согреваясь после вылазки на морозную улицу. У неё в руках зажата белая кружка с сердитым котом, как потом выяснилось – героем какого-то аниме.

Заваренные листья оседают на дне, распространяя вокруг настолько сильный аромат, что возникает непреодолимое желание втянуть воздух, ощутить его вкус на языке и пропустить через легкие. Что она, в принципе, и делает.

– И чем тебе нравится так этот мм… мультфильм? – Стук от прикосновения ногтя к нарисованной картинке привлекает внимание собеседника.

– Это не моя. – Игорь приглаживает волосы и недовольно поджимает губы. – Моего приятеля. Он часто ко мне приходил, вот и оставил.

– Сейчас не приходит?

– Может, хочешь чего-нибудь сладкого, у меня есть… – Резкий скрежет отодвигаемого стула перекрывает конец негромко сказанной фразы.

– Давай. – Лина делает вид, что не заметила неуклюжую попытку сменить тему, и, натянув и без того длинные рукава свитера на пальцы, прислоняется спиной к батарее, начиная наконец отогреваться. Квартира, в которую она попала, теплая и уютная, вызывает желание залезть под одеяло и поспать, спрятавшись ото всех. Ей здесь определенно нравится.

– Вот. – На стол падают несколько пакетов, заполненных разнообразными конфетами. – У меня тут сборная солянка, так что покопайся внутри – сто процентов найдешь себе что-нибудь по вкусу. И да, он пытался покончить с собой, – выталкивает из себя Игорь. – Несчастная любовь и всё такое. Сбросился с четвертого этажа.

– Выжил?

– К сожалению.

Керамика обжигает. А щербинка, нарушающая гладкость белой поверхности, напоминает о том, что её оставил кто-то когда-то живой, что за ней скрывается еще одна чужая история.