Центурион

Дезет постарался ничем не выдать удовлетворения.

– Скажите, Джу, а… наблюдая полковника вы не заметили кое-что… странное?

На этот раз сострадалистка всерьез задумалась.

– Его образ – плотный, стальной, черный и одновременно плохо виден – его как бы скрывает подсвеченный дым или туман. Он не такой, как вы, его можно рассмотреть, но толку от этого почти нет. Все заливает какая-то черная вода.

– Вам не приходило в голову, что его могут… прикрывать от “просмотра”?

Стриж едва не пожалел о собственной откровенности – сострадалистка вскинулась разъяренным зверьком.

– Что?!

– Нет-нет! Я не имел в виду никого из компании. Это может быть, например, компактное устройство, которое носят на теле, или что-то в подобном роде.

Джулия перебрала в памяти жемчужины, выловленные некогда из информационной пучины Парадуанской библиотеки.

– Нет, я в это не верю.

Стриж с сомнением покачал головой.

– А у меня нет вашего оптимизма… Но не будем спорить. Отдайте мне пистолет, Джу. А то чего доброго – вернется наш дорогой друг Септимус. Как вы думаете, он на этот раз ограничится устройством завалов?

– Вы сами ничем не лучше.

Стриж развел руками:

– Вы правы, леди, я только другое, иллирианское, издание того же самого. Но для вас я выгодно отличаюсь от Хиллориана – я никогда не пытался вас убить.

– Вы – подлец.

– Был бы совсем подлец – отобрал бы у вас ствол сейчас же, другим способом – без дебатов. А теперь выбирайте: или вы мне верите хотя бы на йоту, и тогда попробуем вместе найти выход, или – стреляйте. Давайте, убейте меня. Закройте глаза поплотнее, представьте себе воздушный шарик – и вперед.

Белочка попятилась, сжимая твердую ребристую рукоять. Пристрелить иллирианца – не самый плохой выход. Если он лжет. А если говорит правду? “Я не могу убить человека. Я не хочу видеть, как он упадет, перестанет двигаться, дышать. Это мое проклятье, мой дар мешает мне стрелять. И он знает про это. Он знает все, у него все просчитано наперед. И на каждую тонкую полуправду – полновесная ложь.” Джу почувствовала, как слезы досады наворачиваются на глаза. В носу защипало, горячие шустрые капли часто потекли на щеки. “Разум и Пространство – мне не от кого ждать ни помощи, ни совета. Дирк ушел. Проповедник чаще безумен, чем наоборот. Мюф, бедный мой, маленький, мертвый мой друг…”

– Решайтесь, леди…

– Оставьте меня в покое.

– Вы стреляете?

– Нет.

– Примите мои поздравления – вы оказались на высоте. Теперь отдайте мне пистолет… Вот так.

Стриж прибрал оружие и внимательно посмотрел на сострадалистку. Скулы каленусийки заострились, ореховые глаза подчеркнула тень. “Пространство, прости мне эти проклятые игры. Так надо. Надо найти Хиллориана и любой ценой узнать правду. Иначе мы все погибнем, сами на зная за что – эта девушка, и полусумасшедший старик, и я сам. Нас сдадут не глядя, как мелочь – мелкие, стертые монетки, которые даже не поднимают, уронив в грязь.” Дезет, не торопясь, подошел к Фалиану.

– Вы живы, господин проповедник?

– Ы…

– Вопрос был риторический. Живы и ваш паралич вот-вот пройдет. Мои глубочайшие извинения за инцидент. От вас извинений не жду – ни черта их не дождешься. Собственно, они мне и не нужны. Ваше желание убить меня более чем объяснимо, учитывая кое-какие обстоятельства. А теперь мое предложение – вы не пытаетесь прикончить меня до тех пор, пока мы не разберемся с Хиллорианом и не уйдем из опасной зоны. Как только леди окажется в безопасности – я весь к вашим услугам. Мы можем устроить разборку до первой крови, до второй или до смертоубийства одной из сторон – по вашему усмотрению. А до той поры принимаем обязательства не вредить друг другу. Как вам такая диспозиция?

– Порази тебя чума, негодяй.

– Как это понимать – вы отказываетесь?

– Конечно, я согласен.

– Отменно. Вам помочь, господин проповедник?…

Иеремия поднялся сам, проигнорировав помощь сардара.

– …ну, как хотите. Раз все стороны пришли к соглашению, не будем терять времени – пришла пора по-ново расставить фишки в деле Септимуса Хиллориана.

Перед тем, как начать роковую охоту, Стриж отыскал среди груды вещей аптечку Белочки, извлек оттуда квадратный кусок пластыря и тщательно заклеил рваную куртку. Сквозняк тоннеля ворвался в тупик, облетел углы, разметал по полу грязную поземку истерзанного белого пуха.

Глава XIV Охота, или “Смелее, Септимус”

Каленусия, Горы Янга, кратер Воронки Оркуса, день “Z+21”

Хиллориан собрал вещи, отыскал в бункере получше сохранившиеся продукты, уложил рюкзак, расстелил на полу кусок брезента и принялся за чистку пистолета, аккуратно раскладывая на ткани детали. Солнечный свет снопом врывался в распахнутую дверь, оставляя на полу ярко освещенный треугольник. Светило повисло в зените, потоки тепла низвергались в долину, Воронка в пику им дышала прохладой. Аномалия притихла как сонное животное – ночной монстр, мирно спящий в полуденной тени.