Центурион

Стриж шел с годами наработанной опасной, обманчиво мягкой осторожностью, светя по сторонам фонариком. Лампа, прикрепленная ко лбу, позволяла держать руки свободными и наготове. Открывшаяся картина изрядно разочаровала бы человека, склонного поискать приключений, но иллирианец приключений не искал и поэтому испытывал сдержанное удовлетворение. За провалом входа обнаружился обычный или почти обычный штрек. Кто-то когда-то вырубил в плоти камня прямые, довольно широкие горизонтальные коридоры, к тому же не отличавшиеся ни запутанностью лабиринта, ни мрачно-роскошной красотой естественных пещер. Местами на стенах сохранились остатки арматуры, клочки тонко раскатанного металла – облицовка? Ничего слишком странного в штреке не было – если, конечно, не принимать во внимание его неизвестное происхождение.

– Не отставайте, леди.

Каленусийка шла следом, почти шаг в шаг. Иеремия угрюмо тащился последним.

– Что скажете? – Стриж осветил стену, яркое пятно света пробежало по камню и ржавому железу широкой дугой.

– Здесь рыли тоннель. Вон там рельсы?

– Чума Мировая…

Дезет поглядел под ноги, луч света услужливо прыгнул вслед за движением головы. Среди крошева битого камня и пыли тускло темнели две полоски металла.

– Похоже, и вправду рельсы.

Девушка подошла вплотную. Она боится и пытается не подавать виду, понял Стриж.

– Как вы думаете, кто это сделал?

– Не знаю, однако этого “кого-то” давным-давно нет. Здесь пусто, мертво и безопасно, как в давно распахнутой клетке для крыс.

– Здесь глухое эхо. Как вы думаете, что тут было когда-то?

– Не знаю и знать не хочу. Глядите в оба. Нужно сделать свое дело и уйти отсюда целыми – вот это главное. Вы чувствуете что-то странное?

– Да.

– В таких случаях не молчите. Разума Ради, все странности – немедленно вслух, это полезно для вашей же безопасности. Для моей тоже – она мне дорога как память. Что вы ощутили сейчас?

– Где-то там, впереди, есть нечто. Обрыв. Или, скорее, водоворот.

– Здесь сухо, как в бутылке с сахаром.

– Это не вода. Я не могу сказать точнее. Оно притягивает и поглощает…

Стриж сокрушенно откомментировал:

– Только монстров нам еще и не хватало.

Сострадалистка, судя по тону, опознала иронию и всерьез рассердилась:

– Ерунда какая. Нету тут никаких монстров. Вы думаете, я начиталась дешевых фикций?

– Тихо.

– Я не читаю такую дрянь.

– Тихо, ради Разума. Вы не слышите?

Девушка мгновенно замолчала, вглядываясь в подсвеченный лампой сумрак.

– Там шелест. Что-то осыпается. Это пси-наводка…

– О нет, это не наводка – я тоже чувствую это. Просто слышу, и все. Там и взаправду что-то шуршит. А вы, Фалиан, вы – слышите?

Стриж, не дождавшись ответа, резко обернулся.

Проход пустовал. Иеремии за спиной не оказалось.

– ФАЛЛИАН!!!

Эхо глухо умерло под закругленным сводом.

– Возвращаемся. Мне это не нравится.

– Нет.

– В чем дело, леди Симониан?

– Мне нужно идти дальше… туда.

Стриж заколебался. Двигаться к неизвестному источнику шума, повернувшись спиной к проходу, в котором только что бесследно исчез Иеремия, представлялось рискованным. Оставить источник неисследованным? Тогда не стоило пускаться в рискованное предприятие.

– Стойте на месте. Не двигайтесь, что бы не случилось. Если что – зовите меня. Я вернусь на двадцать шагов, как следует посмотрю за поворотом. Хотелось бы знать, куда подевался мастер Фалиан, сдается – исчез, чтобы мне насолить.

Дезет повернул назад, ощущая острую неуверенность. Бой без противника, опасность без имени – его “я” по-прежнему не ощущало ни малейшего влияния Аномалии, но рассудок устал от странности ситуации. Иногда ему казалось: причинно-следственные связи лопнули, словно истертые нити. Иеремии за попоротом не оказалось. То ли луддит ушел обратно, то ли свернул в единственный обнаруженный Стрижом боковой штрек. Зачем? Ответа не было.

Стриж повернул назад, задержавшись у поворота не более, чем на пару секунд. Тонкий, какой-то призрачный силуэт Джу Симониан медленно удалялся – девушка шла, словно сомнамбула, держась левой рукой за грубый камень стены. Иллирианец настиг ее в три прыжка.

– Я же вам говорил – нужно было оставаться на месте.

Сострадалистка не ответила ничего. Стриж присмотрелся – ее глаза сохраняли осмысленное выражение, но словно бы глядели сквозь Дезета, на неизвестное нечто. Девушка казалась погруженной в себя, напряженной, самозабвенно устремленной к невидимой Стрижу цели. Иллирианец не стал задерживать ее – просто пошел рядом.

Коридор немного расширился, битое, источенное ржавчиной железо грудами лежало там и сям, облицовка отстала от стен и свисали длинными, шершавыми, покрытыми рыжими разводами языками.

– Мрачное место, леди.

Джу шагала дальше, не отвечая. Она шагала легко, стремительно, упрямо вздернув подбородок. Внезапно девушка вздрогнула и резко остановилась, словно вразмах налетев на преграду.

– В чем де…

И тут Стриж увидел все.