Центурион

Кусочки мозаики – “хмурик” Мюфа, темный силуэт ночного визитера на вертолетной площадке, поздний стук двери отсека – все это моментально встало на место. Кто-то из ее спутников той ночью, в Лора, позаботился уничтожить часть ампул.

Это не мог быть Иеремия – Иеремия спал, так сказал честный, верный Мюф.

Это не мог быть Дезет – часовой у вертолета наверняка остановил бы иллирианца.

Неужели – сам полковник?

Но – зачем?

Меж острых лопаточек Джу забегали мурашки. Что она знает о Хиллориане? Ничего не знает. Она поневоле доверила собственную жизнь черному, литому силуэту из видения. Белочка, как все университетские либералы, невысоко ставила мораль Департамента. А ну как Хиллориан даже среди “глазков” окажется исключением в худшую сторону? Впрочем, в настойчивое желание полковника загубить собственный проект верилось все-таки с трудом.

Джу слегка приуныла. Стройная башенка доводов обвалилась от первого толчка. Неуловимый “хмурик” вывернулся и юркнул в потемки тайны.

Иеремия завозился неподалеку – старик вскрыл бритвенно-острым крестьянским ножом пакет с армейским стандарт-обедом и теперь недоверчиво вкушал содержимое. Неясного происхождения серо-бурая масса концентрата вызвала у каленусийского фермера презрительную ухмылку.

Белочка присмотрелась к чеканному, опаленному солнцем профилю луддита. В облике седого фермера проглядывал едва ли ни трибун древности. Порой косный фанатизм Фалиана казался наигранным – Иеремия мог оказаться совсем не прост. А ведь он псионик – и сильный. Вдруг ночной визит Мюфа был частью игры Иеремии Фалиана? Перепуганный сорванец не лгал. Он знал, что дед спит, и разбудить его не получилось. Мюф боялся всерьез. Ментальная наводка – с ужасом поняла Джу. Это была жесткая ментальная наводка на ребенка. На самом деле Иеремия встал, прошел в темноте к вертолету, удалил часового, внушив ему, допустим, ложный сигнал вызова, срезал своим ножом печати…

Стоп! Зачем он послал ко мне внука? – алиби. Ему нужно было абсолютное алиби в моих глазах.

Версия казалась правдоподобной, если бы не почти полное отсутствие мотивов. Фанатизм деревенского проповедника не вязался с тонким замыслом преступника-псионика. Луддит-экстремист скорее уж открыто переколотит ненавистные стекляшки.

Понурившаяся Белочка устало отметила, что зашла в тупик. В конце концов, несколько ампул с допингом – не такая уж ценность. Это только маленький сигнал, короткий звоночек судьбы – будь осторожной, будь очень осторожной, Джу…

* * *

Каленусия, Южная равнина, день “Z+2”, ближе к вечеру

Красно-белый, полосатый домик спасателей игрушкой выделялся на фоне бурой пустоши. Громада гор приблизилась почти вплотную. Игольчатый пик зеркально сиял уменьшившимся за лето ледником. Шестеро – четверо мужчин, девушка и ребенок остановились, разглядывая долгожданную цель.

– Вы думаете, нас там ждут, колонель?

– Вот уж сомневаюсь, Стриж.

– Тихо здесь.

– Я бы так не сказал – вы не слышите отдаленного, низкого гула, писка на грани слышимости, вам не кажется, что каждый шаг отдается эхом?

– Нет, колонель. Вы же знаете – я глух, как удав, к пси-аномалиям.

– Счастливец.

– Хотите полностью поменяться со мной местами?

– Нет.

Они принужденно засмеялись. Голоса бессильно гасли на открытом пространстве.

– Послушайте… В этом месте есть что-то странное. Вам не страшно, Хиллориан?

– А вам?

– У меня дурное предчувствие.

– Я вас вытащил из Форт-Харая не ради ваших предчувствий, а ради ваших способностей…

Стриж вежливо кивнул, демонстрируя признательность. Полковник нахмурился.

– Лейтенант, войдите в дом. Возьмите с собою оружие.

Вертолетчик безо всяких возражений снял пистолет с предохранителя и осторожно вышел вперед.

– Разумно, колонель.

– У вас есть талант убеждения, Стриж. Теперь я вижу, как вы умудрились охмурить добросердечных сенаторов Конфедерации. Однако, врываясь с пистолетами, мы рискуем сильно удивить спасателей.

Дезет покачал головой.

– Сдается мне, нет.

Повисла неловкая пауза. Переменчивый ветер раскачивал резной флюгер над плоской крышей.

– Он выходит…

Полковник потянулся к пистолету – в походке лейтенанта было нечто странное. Так заплетаются ноги у пьяных.

– Что там?

Вертолетчик молча помотал головой.

– Есть там кто-нибудь?

– Живых – нет. Есть… о, господи…

Лейтенант согнулся в приступе рвоты. Хиллориан поморщился.

– Приведите себя в порядок, Дирк. Возьмите, второй пистолет, Дезет. Пошли…

За скрипучей дверью низко гудела стая мелкого гнуса. Стриж тихо присвистнул, отстранился от липкого косяка, осклизлого бурыми потеками. Коричневые засохшие капли густо пятнали пол.

– У них тут были дела…

Низкий стол оказался завален тарелками – остатки обеда давно засохли. Коренастый человек сидел, опершись согнутыми в локтях руками о крышку стола. Голова лежала на тыльной стороне ладоней. Из-под щеки и лба на скатерть в цветочках натекла уже запекшаяся лужица.

– Выстрел в лицо. Радикальная работа.

– Заткнитесь. Не стройте из себя циника.

– Что это было?

– Амок. Сюда пришелся главный удар Аномалии.