Центурион

Спустя секунду командир, словно прочтя его мысли, крикнул воинам оставить двор и построиться за остатками заграждения. Люди Архелая оставили таран в покое и поспешили обратно к агоре. Катон наспех оглядел причиненный ущерб. Таран висел на одном обрывке каната, измочаленном ударами мечей. В других местах пеньку и дерево лизали огненные языки. На восстановление у повстанцев уйдет как минимум полдня. Немного, но достаточно, чтобы крепко огорчить князя Артакса и приободрить тех, кто укрылся в цитадели.

— Эй, префект!

Обернувшись, Катон увидел, как ему в сером предрассветном сумраке машет Архелай: мол, поторопись. Катон послушно затрусил к греческой тетрархии. Шум схватки у восточных ворот несколько приутих, что давало надежду: Макрону удалось проникнуть в город. Зато со стороны городских кварталов все слышнее становились хриплый рев труб и барабанный бой, все это на фоне многоголосого крика повстанцев. Как только собрали последних раненых, командир дал приказ отходить. Воины, не нарушая строя, оставили агору и четким шагом двинулись к воротам цитадели. Там наготове стояло небольшое подразделение эллинской стражи, на случай любого сюрприза со стороны мятежников. Катон одобрительно кивнул: предусмотрительность, поистине достойная похвалы. Безусловно, командир синтагмы — опытный и заслуженный воин.

Они покрыли уже больше половины расстояния до ворот, когда на дальней стороне агоры появились первые подкрепления повстанцев, а за ними все новые и новые толпы выкатывали из боковых проулков на мощеную площадь. Командир приказал ускорить шаг. Впрочем, до ворот и так можно было успеть прежде, чем мятежников соберется достаточно для преследования синтагмы. К их подходу ворота наверняка уже будут на запоре… Тут сердце Катона упало: он осознал, что ворота окажутся заперты и перед спешащей укрыться за ними римской колонной.

— Архелай. Мы должны остановиться.

— Остановиться? — грек покосился на Катона как на умалишенного. — Ты что, не видишь, как… — он кивнул через плечо.

— Вижу. Но ворота надо держать открытыми для входа римской колонны.

Архелай помолчал, после чего хмуро бросил:

— А ведь ты прав. Идем со мной.

Сквозь ряды он протиснулся к идущему впереди командиру.

— Господин! — окликнул Архелай. — Нам надо остановиться.

— Остановиться? — не оборачиваясь переспросил командир. — Это еще зачем?

Вперед протолкнулся Катон:

— Мы должны удержать дорогу в цитадель для колонны союзников.

Командир, не сбавляя шага, мотнул головой:

— Риск слишком велик. Нам бы самим уцелеть. К воротам пусть пробиваются сами.

— Нет! — воскликнул Катон. — Вы не можете бросить их на произвол судьбы.

— Такова, как видно, воля богов, римлянин.

— Да как вы смеете! Мы шли к вам на помощь через пустыню, подыхали от зноя и жажды… Лучшие люди отдавали за вас жизнь! — Катон силой взял себя в руки. — Постыдились бы.

Командир запальчиво обернулся, сбивая ход синтагмы; воины сейчас вынужденно огибали троих заспоривших офицеров.

— Послушай, римлянин. Ты мне не указ, понял? Я пекусь прежде всего о своих людях и о нанимателе, которому мы служим. До тебя мне, по сути, и дела нет.

Катон гневно воззрился на него; мысли метались в поисках довода, который заставил бы греческого наемника переменить решение.

— Послушайте. Мы вам нужны. Тысячное прибавление в гарнизоне — это судьбоносная черта между тем, чтобы продержаться до прихода армии проконсула и тем, что вас не сегодня-завтра попросту сметут. Ну а если вы сейчас бросите союзную колонну, а затем об этом прознает Лонгин? Ведь его гнев падет на вас. Так что и в случае отказа ваша участь незавидна. А потому решайте. — Катон ткнул в сторону восточных ворот.

Командир, поиграв желваками, утомленно пожал плечами.

— Похоже, ты не оставляешь мне выбора, префект. Что ж, ладно. — Набрав в грудь воздуха, он звонко рявкнул: — Синтагма, стой! Разворот в строю, изготовиться к бою! Раненых в цитадель!

Наемники озадаченно встали, а затем, понукаемые своими командирами, рассредоточились шеренгами по открытому пространству и встали лицом к прущему навстречу врагу. Ряды сомкнулись частично наложенными друг на друга щитами, на кромки которых с приближением мятежников легли сариссы. Командир нетерпеливо бросил Архелаю:

— Возьми десятерых из заднего ряда. Отыщете с ними колонну и скажете прорываться сюда как можно скорее. Я буду удерживать подступ пока смогу, ну а там…

Катон спешно, пока командир не передумал, хлопнул Архелая по плечу:

— Торопись!