Центурион

– Струсили? Не бойтесь меня, я только хочу сказать кое-что напоследок, перед расставанием. Я приехал в Каленусию не ради власти – я сделал это по вашему зову, я пришел, чтобы спасти вас. Все остальное произошло случайно. Когда вы были на гребне славы – я под конвоем ехал в Иллиру, я вам не мешал. Когда вам была нужна помощь, я пришел и не оказался таким уж негодяем. Теперь вы в безопасности – настолько, насколько это вообще возможно для псионика Каленусии, и Стриж остается не у дел. Ну что ж… Я был вам предан так, как мог. И предан вами оказался тоже. Моя преданность шла в дело слишком долго – она использована, истончилась и истрачена до дна. Значит, она вам не нужна. Уходите или оставайтесь, отправляйтесь в Порт-Калинус, в Параду или сидите в Арбеле, творите свои безрассудства или придерживайтесь линии благоразумия – Стрижу больше нет до вас дела. Вы когда-то полезли в Аномалию ради денег? Причитающиеся вам за службу суммы получите в казначействе – это больше, чем все, что когда-либо сулил вам Департамент. У меня же есть собственные дела здесь, в Консулярии, в конце концов, от меня зависит жизнь людей. Вашего имени нет ни в одном проскрипционном списке, вы, не измаравшись в крови, получили свою долю благ, так, Разума ради, получив все, что желали, оставьте меня в покое – теперь катитесь вон, на все четыре стороны, леди.

Стриж отступил в сторону, освобождая проход. Джу онемела.

– Но я… Может быть…

– Нет.

Она вышла в коридор и только тогда заметила, что в момент эмоционального напряжения “потеряла” ментальный барьер – безмолвно-жадное любопытство охранника окатило мутной волной. Взгляд широколицего парня бродил по ее спине где-то начиная от лопаток и пониже. Белочка обернулась, просто так, не пытаясь использовать пси-наводку, но охранник интуитивно понял опасность и больше не улыбался.

– Проходите, пожалуйста. Здесь нельзя оставаться.

Джу вышла из бывшей школы, забыв забрать у телохранителя пистолет, в правом виске, чуть повыше уха, тонко звенел сверчок. Аура места поблекла, выцвела, плоские серые силуэты людей казались картонными фигурками, лица – белыми пятнами без глаз, рты – широкими щелями. Джу запиналась, ноги ослабели, скула отчаянно чесалась, но почему-то никак не получалось поднять руку, чтобы почесать. Приходилось ступать осторожно, шнурок парусинового сапога опять развязался. Уже возле самого дома ее окликнули.

– Госпожа Джулия! – Минна с недоумением смотрела в лицо Джу. – Вы плачете?

Псионичка наконец-то потерла зудевшую скулу и почувствовала на кончиках пальцев влагу.

– Нет, это только ветер и песок, а у меня разболелся глаз.

Маленький дом встретил хозяйку молчанием и пустотой, остолбеневшая Минна осталась за порогом. Белочка поискала забытый в резиденции пистолет, не нашла, тогда она обошла стол, вытащила из-под узкой койки тяжелый ящик универсальной аптечки, долго перебирала мертво шуршащие упаковки, пока не выбрала ту, которая подходила лучше других.

Оказалось, что таблетки очень удобно давить стальной ложкой, Белочка быстро растолкла их в пыль, залила водой из кувшина, мутная жидкость на вкус отдавала горькой полынью и еще чем-то – грязью?

Она выпила всю кружку до дна, легла на койку, не снимая сапог (шнурок так и остался незавязанным), потом закрыла глаза, но не увидела Холодной Пустоты, вместо честной черноты Космоса вокруг колыхалась бесцветная мгла. Серые нити наподобие пучка водорослей прикрепились к рыхлому основанию без формы и названия. Джу знала – нити радуются, их скрученные концы жадно шарили в киселе тумана.

– Это же не Лимб. Нет! Не надо! Я передумала! – она пыталась кричать, но голос потерялся, поглощенный безвидным маревом. Стриж ушел навсегда. Вокруг не было ничего, кроме пустоты, холода и страдания. Туман скручивался кольцами.

– Нет…

Серые нити, удерживаемые основанием, упруго качнулись и потянулись, приглашая Белочку подойти поближе.

Они очень долго ждали и, наконец, получили свое.

* * *

– Командир, что-то не так?

Стриж вскинул голову, широколицый охранник топтался на пороге.

– Все в порядке, Миша. Ты проводил гостью?

– Давно ушла. Если явится снова – выставить без доклада?

Консул с удивлением уставился на собственного телохранителя.

– Нет, конечно. Все остается как обычно.

Миша смущенно убрался за дверь, Стриж тщетно попытался успокоиться – иррациональная тревога не отпускала. “В конце концов, через реку она не пройдет, ее не пропустят охранные отряды.”

Он попытался заняться делами, буквы складывались в слова без смысла. Пасмурные сумерки без спешки опутывали Арбел, скоро почти совсем стемнело. Фонарь куда-то исчез.

– Миша!

– Я здесь, командир.

– Я уйду, ненадолго. За мною следовать не нужно. Если кто-нибудь явится, скажи им…

– Что прием давно окончен. Пусть выметаются до утра.

– Вот именно, так и скажи.