Центурион

Подкрепились луковым супом и лепёшками, варёной бараниной, финиками и вином. После обеда, поскольку была не их очередь нести караул на стенах, улеглись отдыхать. Гоплиты, привыкшие к тяготам службы, даже жёсткие деревянные топчаны считали за благо – ведь часто приходилось спать на земле, бывало и под дождём.

Вечером Алексея пригласил в свою комнату Октис Гракх.

– Надеюсь, вас уже не надо знакомить? – осведомился он.

На складном стуле у стола сидел Салус.

– Виват, Алексей! – Салус поднял в приветствии руку.

На столе стояли закуски – виноград, финики, лепёшки, стоял кувшин с вином.

– Давайте выпьем за встречу, легионеры!

Кто был бы против? После трудного дня снять напряжение совсем неплохо.

На правах хозяина Октис разлил вино по оловянным кружкам.

– А водой разбавить? – спросил Салус.

– Пей так – как варвар.

Выпили. Вино было приятным и вовсе не крымским. Алексей смаковал каждый глоток.

– Превосходное вино! – с искренним одобрением сказал он.

– Это я из Фракии привёз. Услышал, что Октис в Херсонесе, подумал – вдруг встретимся.

Они принялись за немудрящую закуску. Когда слегка утолили голод, Октис попросил Салуса:

– Расскажи, что слышно в империи?

– По всем окраинам – войны. Хуже всего здесь, на севере – гунны покоя не дают. И ещё на востоке персы – они с каждым годом набирают силу.

– По моему мнению, Аттила хуже. Он хороший полководец, и у него много воинов – причём смелых и сильных духом.

– Да, согласен. Империя пыталась уничтожить его, отравив через подкупленного повара, – не удалось.

– Он умрёт через два года, и государство его распадётся, – вставил Алексей.

Оба кентарха повернулись к Алексею:

– Что ты сказал?

– Это не я сказал – звёзды так говорят.

– Э-э-э, чему только не верят варвары!

– Через два года сами убедитесь, – не сдавался Алексей, в глубине души ругая себя – зачем он ляпнул? Сам уже пожалел.

Они выпили ещё по кружке. Вино хоть и было приятным и казалось лёгким, но в голове зашумело.

Салус наклонился к собеседникам:

– Я больше скажу. Хеладион, на котором я прибыл, привёз золото.

– Неужели с Аттилой договориться? – удивился Октис.

– Ты угадал, но о том – молчок! Для империи дорог каждый гоплит или таксот. Совет при императоре настоятельно рекомендует решить вопрос миром. Империя не накопила достаточно сил для того, чтобы дать последний, решающий бой гуннам. А золото – дело наживное: работают рудники, процветает торговля, собираются налоги. На империю, как на льва, со всех сторон нападают то вандалы, то персы, то гунны, то другие племена. Мы должны окрепнуть.

Произнеся столь длинный монолог, Салус плеснул себе вина в кружку и выпил, промочив пересохшее горло.

Алексей и Октис молча переваривали услышанное. Когда они уплывали в Крым на корабле, Константинополь не казался встревоженным, скорее – безмятежным. Но ведь столица – не окраины, до которых далеко.

Первым пришёл в себя Октис:

– У фемы Херсонеса ничего не осталось, кроме этого города.

– Получив деньги, гунны уйдут. Они не землевладельцы, что им делать на этой земле? Насколько я понимаю, самое ценное они уже забрали в виде трофеев.

– Подчистую, – подтвердил Октис. – Лазутчики донесли.

– И вас отсюда переведут, – сказал Салус.

– Куда? – хором спросили Алексей и Октис.

– Мне откуда знать? Но держать здесь столько войск для обороны одного города нет смысла. Крепостные стены высокие и мощные, а у гуннов нет механизмов, чтобы разрушить их. Долго же стоять в осаде – не их привычка. Как только лошади съедят всю траву на пастбищах, гунны уйдут.

– Я и сам нечто подобное предполагал, – пробурчал себе под нос Октис.

– Кстати, ты помнишь Варума Тита?

– И очень хорошо! А что с ним?

– Он резко в гору пошёл, он уже триерарх.

– Опля! Вот это карьера!

– Выгодно женился на дочери друнгария. Страшна, но богата. Ну а любящий отец тут же позаботился о Варуме.

– Жалко, что у друнгария только одна дочь, – усмехнулся Октис.

– Да, как-то ты застрял в кентархах. У тебя вон какие молодцы в лохагах ходят, – Салус кивнул на Алексея. – Даром, что варвар, а тактику боя понимает. Без связи, без посыльных понял, что ему делать. Не каждому дано, чаще встречаются тупые солдафоны.

– Совсем недавно он декархом был, – уточнил Октис.

– Да ну? Попомни моё слово, парень, он может далеко пойти – если не убьют раньше. Быть тебе трибуном, варвар.

Варвар – не обидное прозвище, а констатация факта: ведь Алексей не урождённый византиец.

Они допили вино, доели закуски.

– Пора спать, завтра наша кентурия караул несёт, – сказал Октис.

Гости поднялись и вышли. Алексей же, улёгшись на топчан, думал об услышанном.

Утром он поднялся невыспавшимся. Но служба!

Октис Гракх при разводе караула выглядел как свежий финик – вроде и не сидели вместе до полуночи, и не пили.

Не знал Алексей, что видел своего командира живым в последний раз. Как рассказали потом гоплиты, он поднялся на стену крепости, делая обход, наклонился вниз, выглядывая на поле – как там гунны? И неожиданно получил стрелу в глаз.

Странная штука жизнь. Во вчерашнем бою уцелел в мясорубке, а по глупости погиб.