Центурии

Потомки запомнят квадратную залу.
Был выставлен труп на потеху людей,
Так все королевское действо познали,
И не был Ахиллом спасен казначей.

Пусть ночь удивляет солдат беспримерно.
Цвета — голубой, черный, белый — бегут по земле.
Арлез о войне и не думал, наверно,
Внезапно став жертвой предательских дел.

Флот Франции можно поздравить с победой!
Побиты тунисцы, и Селл, и Фоценс.
Кто золото в бочке в ядро переделал?
Тулонский хитрец изобрел тот процесс.

Да, в Доле в осаде был герцог Лангезский,
В компании с ним и Отон и Лион,
Женева и Аугсбург прут с Мирандолою дерзкой
Чрез горы, и это Анконе урон.

Раз третьего нет — не наполнены чарки,
Вино из бутылки прольется на стол.
Тот, в черном, спускается с Пармы нежаркой!
Зачем он в Перуджу и Пизу пошел?

Неаполь, Палермо, Сицилия! Вам угрожает безлюдье,
Вас варвар схватил обнаглевшей рукой,
В Сардинии, в Корсике нет правосудья,
Повсюду война, грабежи и разбой.

На светлом коне порывается всадник
Сорвать полумесяц с высоких небес.
Волк в шкуре овечьей овец истребляет без брани,
И красная бездна опасна нам здесь.

Пьянят фезуланцев вино и раздоры,
Их праздник взорвет тишину и любовь.
И падают возле божественной Флоры
Цветы на недавно пролитую кровь.

Была одинока в отъезд капитана,
И вице-король ей признался в любви,
Год новый, даруя глубокую рану,
Надеждам на счастье обоим грозит.

Принц силы свои собирал у Ла-Манша,
Бретонцы, нормандцы усилят пехоту и флот,
Он бьет Барселону в стремительном марше,
Возмездье на мыс и на остров идет.

В отчаянье мать молодого инфанта,
Изранен в боях непокорный сынок,
Печаль подступила к нарядам и бантам:
Пять сотен убитых в недлительный срок!

Война эта кончена младшим из братьев,
Пришлось ему дважды прощенья просить.
Сказал он: «Кагор и Массан не могу отобрать я,
И земли в Руссеке пришлось сократить».

Священник — правитель приморского града —
Жизнь строил свободной четырнадцать лет.
Сменившему вольностей прежних не надо,
И он еще много наделает бед.

Вся их топография станет фальшивой,
Соль нового мира есть пепел погибших культур,
Хоть вера и истина загнаны и сиротливы:
Но тьма станет светом и ржавчина — золотом бурь.

Так! Город в низине семь лет был в осаде,
Но снял ее храбрый великий король,
А жителям скоро порядок наладят,
Чтоб все позабыли про старую боль.

Построив надежную сеть укреплений,
Смогла королева сквитаться с врагом,
Отряды трех львов ждет позор пораженья,
И много жестокостей будет кругом.

Был принц образован, отзывчив и мягок,
И ожило все королевство при нем,
Преемник не жаловал прежний порядок,
Решив утвердить и суровость и гнет.

Террор и пожар помогали осаде,
И кровью семи был забрызган топор,
Стремившейся к миру — темница в награду.
У всех миротворцев был траурный взор.

Нисенский форт больше не будет сражаться,
Блеск золота вызвал надежды на мир,
Противники будут теперь торговаться,
Жди бед, горожанин, и в оба смотри.

Чрез Альпы и море в апреле и в мае
Посланцы Тосканьи держали свой путь,
Клевещет на Францию тот, кто не знает,
В чем сила ее и глубинная суть.

В Италии будет тиран опозорен.
Не верьте и тем, кто прогонит его,
Торги на мосту Саргуэзском им станут опорой
Для сделок кровавых с хитрейшим врагом.

Порвали с друзьями все месопотамцы.
Теперь таррагонцы припомнят им злость,
Забыты банкеты, турниры и танцы,
Бордо гложет старую распрю, как кость.

Собрал демагог хитроумную шайку,
Чтоб скипетр выманить у короля.
Ягненок обманут коварною лайкой,
И грабить дворец бунтарям повелят.

Пускай погребенные выйдут из гроба,
У форта выл в цепи закованный мост,
Яд, герцог Лорены, в напитке не пробуй!
Дюпон-отравитель получит расчет.

Война истощит золотые запасы,
Нет денег солдатам за службу платить,
Во Франции медь полумесяцем красят
И кожей хотят серебро заменить.

В Мадриде правителю много заботы,
Победу не надо срывать с якорей,
Акулами рвут галеоны и боты
Дощатое мясо семи кораблей.

Смел рейд кавалерии возле Феррары,
И будет трофеями полон обоз,
А пышный Турин поразграбили с жаром,
И храбрый заложник живет без угроз.

Противник далек от конечной удачи,
Хотя окружен им враждебный отряд,
Увел капитан очень многих от сдачи,
Но тридцать с позором на плен свой глядят.

Я знаю, что Альба поднимет восстанье,
Традиции дедов он дерзко взорвет,
Де Гиз победит его воинским знаньем,
И в статую сила победы войдет.

Зерно из мешка тонет в озере крови,
И в По злость и ярость чернят берега.
Фоссан и Турин Савиллан уже ловят,
А Ницца останется вольной всегда!

Их тысяч с десяток, а может, и больше,
К горам с Лангедока, с Кайены их надо вести.
Побит был Аквин, Бресс уж больше не ропщет,
На Брундис пора Аллоброгу идти.

Ушел с Монтреаля рожденный в усадьбе,
Тирана напутствуют герцог и Ярл.
Он армии прямо командует: «Грабьте!»
Фовенс и Флоренцию он обобрал.

Их ненависть с гордостью кверху поднимет,
И двое тиранов союз заключат,
Обман, шпионаж, вероломство идут в ногу с ними,
И буря их флотам устроит парад.

Ждут Францию годы скорбей и лишений
Но веру не сгасит обманчивый свет,
Хлеб, соль и вино здесь декретом заменят,
Тюрьма, голод, холод — герои злых лет.

Его изберут, но посредством обмана,
И будет без зерен дырявый мешок,
Но, к счастью, закат его кончится рано,
Слова его действиям станут не впрок.

Безбожна судьба Византийского порта,
Затоплено небо в зеленой воде,
Семь бритых голов проклянут в полумесяце черта,
И ужас летит к Вифлеемской звезде.

Те десять казнят своего капитана,
А флаг собирался сражаться в войне,
Здесь рейнские волны страдают от раны,
И Северный мыс не одобрит навет.

Конь скачет отчаянным, диким галопом,
И яростно скинут был всадник с седла,
И хрипом предсмертным сметен конский топот,
Так гибель наследника с власти свела.

Напрасно мечтал полководец французов
Фаланги врага в пух и прах разнести.
Печаль генуэзских болот его замыслы сузит:
С трясиной нашествию не по пути.

Их спрятали в трюме, где масло да сало,
И двадцать один дрался в стане врага,
Их стража мечом и стрелой достигала,
Хотя их у врат не смогли запугать.

Покинут был дом с нехорошею славой,
Где громко скелеты стучали костьми,
Им крест над могилою надобен, право,
Чтоб дом стал отрадой для честных с детьми.

Почет Низарам сицилиец увидел:
Цени, Иннокентий, заветы Святого Петра,
Но злоба и грязь на любовь и на совесть в обиде,
В гражданской войне много будет утрат.

Сенаторы будут в долгах, а лютеция — в Марсе,
Ночь Франции долгие беды сулит,
Богатство Сатурна растратят в авансах,
Что, Крозус, тебе гороскоп говорит?

Две жертвы наметила новая Венус,
Но вот поваренок открыл этот яд,
А спасшийся принц теперь знает ей цену,
Виновную, видно, найдут и казнят.

Со дна поднимается дерзкий правитель,
Тьмы пленных страдают на поле тройном,
В соборы и церкви военных богов заманите!
Осады, награды и битвы кругом.

Да, Запад, надеемся, станет свободен,
Откроет Британия высший закон,
Шотландский пират популярен в народе,
Дождливых ночей не пугается он.

Военных уловок окажется мало,
Страна выбирает разбойничий путь,
Здесь древнее варварство новью считали,
И протестантизм тут может вздохнуть.

Его без объятий настигли в постели.
И эпиталамы слезой истекут,
Горячие ветры несчастья отпели,
И бедствия снова на землю придут.