Центровая

Как женщина я его практически не волную. У Колоды есть девчонка, он влюблен в нее по уши. Да и зачем ему женщина, которая будет иметь его во всех смыслах? Я ведь не могу быть под кем-то, мне нужно обязательно находиться сверху. Он это понимает. Если Колода вдруг возьмет надо мной верх, то центровой мне никак не быть. Хорошо, если фабрику за мной оставят.

А мне край как нужно быть центровой, чтобы отомстить за Самоеда. Сейчас я особенно остро понимала, как Леша был мне дорог. Грош цена моим переживаниям, если я не найду и не накажу ту падлу, которая расстреляла его на пороге моего дома. Я сделаю это, заодно поднимусь на волне.

Четырнадцать парней в комнате, еще пятеро охраняют дом и подступы к нему. Ситуация очень серьезная, поэтому в руках у них автоматы.

– Так что ты предлагаешь? – исподлобья глянув на меня, спросил Колода.

– Мочить Мещеру! Или у тебя есть другие варианты?

– А кто сказал, что Лешу положил Мещера? Ничего не понятно. Может, это и не он, а кто-то другой.

– А разве не Мещера вчера на Лешу наехал? – спросила я, вдавливая в него свой взгляд.

Слова Колоды возмутили меня, но я старалась казаться холодной, абсолютно спокойной.

– А зачем он наезжал? Чтобы Самоед свою вину признал!

– А он признал? Нет! Поэтому его и завалили.

– Так сразу!

– Мещера знал, что Лешу согнуть невозможно, поэтому и подготовился. Он приехал, чтобы вручить ему черную метку.

– Звучит!.. Только насчет несгибаемости, Марго, ты слегка загнула. – Колода едко усмехнулся. – Не вопрос, Самоед из нас был самым крутым, но ты им вертела как хотела. Он прогибался под тебя, во всем слушался. Или нет?

Откуда-то из глубины толпы послышался гул, хоть и робкий, но неприятный для меня. Кому-то не нравились мои отношения с Лешей. Кто-то осуждал меня за мою власть над ним.

– А что в этом плохого? Когда тебя менты закрыли, братва на задницу села. А кто пацанов с нее поднял, у Шалыги «Оазис» отбил, на Спортивную вас повел? А тебя кто вытащил?

– Леша братву поднял! – вскинулся Колода. – Он меня вытащил!

– А за Лешей кто стоял?

– Ты стояла! – поддержал меня Гольц.

Миша реально в авторитете, но место Самоеда ему не светит, он не совсем того розлива. Вроде бы наш с головой, а все равно самарский, и это в то время, когда на власть претендуют фабричные. Не быть ему центровым, но Колоду он на этом месте видеть не хотел. Уж лучше подо мной, чем под ним. Гольц, к счастью, не один такой.

– Мы знаем, что ты за Лешей стояла! – продолжал Гольц. – Все тогда на заднице сидели. Ты фабричных подняла и самарских в дело взяла. С тобой мы панфиловскими стали. Нас бояться должны и уважать. Правильно ты говоришь, мочить мещерских надо. Беспредел это – наших валить!

Толпа одобрительно загудела, и Колоде это не понравилось. Ему бы отступить, но нет, он еще дальше выставил рога.

– А Кречет чем нам тогда помог? – Колода нехорошо усмехнулся и пристально посмотрел на меня. – Кто фабрику под себя взял, на бабки нас поднял? С них ментам и отстегнули.

– Не за него сейчас разговор. – Я нахмурилась, холодея от дурного предчувствия.

Грыжа не трепло по своей натуре, но все-таки он мог сболтнуть про Славу. Может, Колода наехал на него? Соседи видели, как после убийства с моего двора выезжала вишневая «девятка». Менты задали вопрос, но я не стала на него отвечать и соседям рты заткнула. Менты успокоились, а вот Колода мог организовать свое собственное расследование, у Грыжи выпытать, что да как.

– Почему не за него? С кем ты вчера ночь провела?

– А вот в постель ко мне лезть не надо! – змеей зашипела я.

Колода заметно смутился, но себя не потерял и продолжил:

– А я не про постель, а про то, что Леша тебе мешал. Вам со Славой! Давно ты с ним?

Я не собиралась отвечать на этот вопрос, разъяренной волчицей посмотрела на Колоду и заявила:

– Давай, предъявляй!

Но глядела на него не из угла, в который он меня загонял, а с высоты своего положения. Теперь я могла убить его за оскорбление. Пистолет у меня за поясом, патрон в стволе, а голова кругом идет от лютой злобы. Если друг обратился во врага, то его нужно пристрелить как бешеного пса. А там будь что будет.

А я его завалю. Сейчас он мне предъявит, и я отвечу. По всей строгости своего уязвленного самолюбия.

Колода собирался с духом, когда меня кто-то тронул за плечо.

– Марго, там Медяк подъехал, – тихонько сказал мне на ухо один из наших часовых.

– Сюда его давай! – громко распорядилась я.

Медяка искали, но найти не могли, а тут он вдруг сам объявился. Очень даже вовремя. Я терпеть его не могла, но сейчас готова была благодарить судьбу. Ведь он давал мне передышку, время, чтобы собраться с мыслями. Лобовая атака – не самый лучший выход из положения. Возможно, есть какой-то тактичный способ решить проблему.

Медяк зашел в зал не один, с ним были два его сутенера. Крепкие ребята, спокойные, даже понурые. Но в них чувствовалась скрытая агрессия, угадывалась бесшабашная лихость. А чутье у меня сейчас обостренное.