Центровая

Входная дверь открылась, и в бар ввалился Медяк. Надутый, угрюмый, как будто мы в чем-то перед ним виноваты. А ведь он мог выместить на нас свою обиду прямо сейчас. Достанет волыну и начнет палить!

Кречет мог спросить с нас, пистолет у него для этого есть. У нас тоже имеются стволы, но нет организации. Кречет как будто к себе домой в бар зашел. Медяк появился без предупреждения. Здесь его встретила толпа непуганых идиотов. Или не стреляных собак! Хреновая у нас организация, бестолковая. Надо бы охрану на входе в бар выставить, а нет никого. Самоед не догадался, а я не могу за всех думать. Но должна!..

Медяк сел за стол, достал из кармана деньги, свернутые в рулон.

– Здесь три зеленых косаря, – сказал он. – Три тысячи долларов. – Тут же рядом с деньгами легла связка ключей от машины. – «Девятку» свою отдаю, – через силу выдавил Медяк. Ему не хотелось расставаться со своей четырехколесной красавицей, но все-таки он смог принудить себя к этому. – Мы в расчете?

Самоед глянул на меня, и я едва заметно мотнула головой. Леша сам вскрыл обман, но все-таки сомневался, предъявлять Медяку или нет. Нерешительный он, подталкивать его надо, зато если сорвется с цепи, то держись.

– Нет, не в расчете. – Леша покачал головой и швырнул на стол перед Медяком блокнот в зеленой клеенчатой обложке.

– Что это такое? – Медяк раскрыл блокнот, и я заметила, как задрожала его нижняя челюсть. – Это бумажки Кречета? – пробормотал он.

– Сам скажешь, сколько ты реально нам торчишь, или мне цифру назвать?

– Кречет, падла! – простонал Медяк.

– Два лимона с тебя. – Самоед безжалостно посмотрел на него. – Один ты сейчас занес. Где второй?

– Нет у меня ничего!.. Ну, Кречет, ну, падла!.. Где я здесь подписывался? – тряхнув блокнотом, осатанело спросил Медяк. – Нет здесь моей росписи! Значит, не получал я этих бабок!

– Кречет это для себя записывал. Зачем ему врать?

– Да затем, что он нас всех за лохов держит! Ты сам подумай, он сто косарей в товар вложил, наварился на них раз в пять! Сто косарей умножаем на пять, выходит полмиллиона. А мне с них… нам с них!.. Ладно, пусть будет сто пятьдесят косарей. Это шестьдесят процентов, да? Нет, тридцать! Кинул нас Кречет!

– Так он тебе отстегнул сто пятьдесят косарей или нам? – спросила я и ядовито усмехнулась.

– Нам! – вытаращив на меня глаза, заявил Медяк.

– Если ты такой умный, почему не скачал с него еще сто пятьдесят косарей?

– Так он воду, падла, мутит! Нельзя, мол, изымать всю прибыль из оборота, а то и товар закупать будет не на что.

– А разве это не так?

– Так!.. Но ведь он же не сто пятьдесят косарей мне отстегнул, а восемьдесят. Кречет, падла, всех нас кинул! Наехать на него надо! Все бабки подчистую скачать!

– А как он работать будет? – спросила я.

Медяк выкручивался, пытался перевести стрелки на Кречета. Веры ему не было, но его предложение меня заинтересовало.

– Мы работать будем! Это наша фабрика! И мы с нее иметь должны! – Учуяв мой интерес, Медяк воспрянул духом, глаза у него запылали алчным огнем. – Деньги у нас есть, сбыт налажен. Зачем нам Кречет? Какой смысл с ним делиться?

– Буян эту работу знает, – вслух подумала я.

Действительно, почему бы нам не перебить бизнес Кречета на себя? Неужто нашими деньгами будет пользоваться Лиза? С Кречетом должна быть я, а не какая-то дешевая сучка, но раз меня с ним нет, то пусть он об этом пожалеет. Не место ему в нашем городе! Пусть проваливает!

– Зачем Буян? Я эту работу знаю! – Медяк умоляюще посмотрел на меня.

Я презрительно скривила губы. Это чмо пыталось предъявлять на меня права, и, как это ни обидно, я чуть не купилась. Нет, спать я с ним не собиралась, но тем не менее.

– И на Кречета наедешь? – спросил Самоед.

– Да запросто! – с восторгом взвыл Медяк.

– С Кречетом я сама поговорю, – сказала я, недовольно глянув на Лешу.

Он, конечно, у нас главный, но в таких делах, как это, должна решать я. Как я скажу, так должно быть.

– А с фабрикой работать станет Буян. Грыжа с ним будет, Федюк, Фунт и… – Я уничижительно посмотрела на Медяка. – Нет, не этот.

Медяк – сволочь и крыса. Я должна была застрелить его собственной рукой, чтобы другим неповадно было, но пока не готова убить человека. Лучше я подниму свой авторитет за счет Кречета. Наеду на него лично, отобью бизнес, а заодно потешу свое женское самолюбие.

Медяка надо гнать взашей из команды. Но стоит ли оставлять его без присмотра? Он ведь натура деятельная, как бы не ринулся собирать свою собственную бригаду. Только конкурентов нам сейчас и не хватало.

Я скользнула взглядом по ключам от машины, которые лежали на столе, и у меня родилась дельная мысль.

– А Медяк у нас водилой будет.

Вроде бы ничего унизительного в таком решении не было. Если бы не Хомяк, который сам был водителем у Медяка. Этот Хомяк – существо ничтожное и презираемое.

– Хомяк у нас водитель, Медяк с ним в паре будет.

Надо было видеть, как глянул на меня Витя. Он понял, что его пытаются опустить, обозлился. Как бы шипы не показал.

– Пока десять зеленых косарей не отдаст, – немного подумав, добавила я.