Центровая

– Ты уверен? – спросила она, внимательно глядя на меня.

Непростая девчонка, деловая, ушлая, себе на уме.

– С фабричными проблем не будет, но если кто-то другой наедет…

– Эй, что это у тебя? – перебила меня Лиза.

Она коснулась полы моей куртки, отвела ее в сторону и большими глазами уставилась на пистолет, торчавший за поясом.

Здесь, в Панфиловске, я не очень боялся носить оружие. В РОВД есть знакомые менты, и с деньгами, чтобы откупиться, никаких проблем. С пистолетом спокойней на душе. С московской братвой рамсы наметились, тот же Кислов точит на меня зуб. Одним словом, порох нужно держать сухим.

– Да так, на курсы самообороны записался.

– Куртка у тебя кожаная. Ты что, с фабричными?

– Ты же не думаешь, что я навел их на твою мать?

В ответ она пробурчала что-то совершенно неразборчивое.

– Одна думает, что я братву на мать навел, другая… – Я осекся, вспомнив про Марго.

Лизе совсем не обязательно знать, в чем упрекала меня Рита.

– Не наводил я братву. Я тогда с ними не был.

– А сейчас?

– А сейчас у нас договор. Мы закупаем товар на швейке, развозим по рынкам, там у нас его берут оптом. А кто не хочет брать, того воспитываем. Не можешь – научим, не хочешь – заставим.

– И как, получается? – Лиза снова отвела в сторону полу моей куртки и нежно погладила пальцами рукоятку пистолета.

– Получается.

Я не желал хвастаться, но мне вдруг захотелось, чтобы она провела пальцами по другому месту, по переднему карману брюк, где у меня лежала пачка денег, согнутая пополам. Я взял руку Лизы и опустил ее до уровня того самого места. Она не сопротивлялась, хотя смотрела на меня напряженно. Вроде бы и хотела меня, но боялась.

Сначала Лиза коснулась пальцам бугорка в кармане, затем я достал деньги и показал ей. Это были доллары, в которые мы прямо на рынке перевели рубли.

– Такая вот капуста.

– Неплохо. – Она с интересом, но без вожделения глянула на деньги и кивнула.

– Грузчиком мне было спокойней, – вернув деньги на место, сказал я.

– Под грузчика вода не течет. Интересный ты парень, Слава. – Взгляд ее подернулся поволокой, язык скользнул по губам. – Так и хочется прикоснуться к твоему успеху. – Сначала она огладила пальцами оттопыренный карман, затем чуть переместила их, сощурилась в предвкушении удовольствия и спросила: – Ты ведь сказал, что хочешь меня, да?

– Хочу.

– И я тебя хочу.

Джинсы плотно обтягивали ее стройные красивые ноги, но снялись они на удивление легко. Сначала Лиза вынула у меня из-за пояса пистолет, а затем расстегнула мои брюки.

– Ты даже не представляешь, как я тебя хочу.

Она села на стол и с жадностью обхватила меня ногами за бедра. Внутри у нее все пылало, но я не обжегся, когда зашел к ней на огонек. Тропинка давно была протоптана, но я на другое и не надеялся. Да и не в том я был состоянии, чтобы мечтать о романтических встречах с нецелованной девой. Я испытывал обычный, но лютый мужской голод, и с жадностью набросился на горячее блюдо. Плевать, чем все это закончится!

Голодный человек не растягивает удовольствие как искушенный гурман. Он хватает пищу кусками, ест с жадностью и быстро. Именно поэтому меня хватило ненадолго.

Лиза бесновалась в приступе страсти, но при этом тонко чувствовала меня, предугадала финал и отпустила себя. С жадностью обхватив мои бока, она крепко прижалась ко мне и завибрировала в унисон со мной. О столь слаженном дуэте я мог только мечтать.

Какое-то время Лиза висела на мне, наслаждаясь тишиной, затем встала на ноги. Ничего не говоря, она повернула меня к себе спиной, забрала свою одежду и скрылась в ванной. Я зачехлился, вернул пистолет на место и занялся чаем.

Лиза вернулась на кухню в тех же голубых джинсах. Но вместо свитера на ней была шелковая футболка, под которой смутно угадывались ягодки сосков.

– Ничего не было, – сухо сказала она, сев за стол.

– Так никто ничего и не говорит.

Я поставил перед ней чашку с чаем, но Лиза на нее даже не глянула.

– Значит, ты теперь с фабричными? – Она пошевелила пальцами, показывая ими на пачку дамских сигарет, которые лежали на холодильнике.

Лиза и сама могла бы взять их, но ей хотелось, чтобы я поухаживал за ней. Почему нет?

Я подал ей сигареты, открыл форточку и ответил:

– С фабричными, а что?

– У меня парень есть. Он из самарских.

– Слышал о таких, – кивнул я.

– Фабричные их реально опустили. Я к Мише подошла, помоги, говорю, на мать наехали, так он сопли пустил. – Лиза презрительно усмехнулась.

– Зачем он тебе такой нужен?

– Не нужен. Так ведь достает.

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Хочу! – Лиза пронзительно глянула на меня.

– Чтобы отстал?

– Да, чтобы отстал.

– Но так у нас же ничего не было, – насмешливо сказал я.

– Ничего и не было. – Она загадочно усмехнулась, затушила сигарету, взяла меня за руку и повела на второй этаж. – А теперь будет! – сказала Лиза, закрывая дверь в свою комнату.

Она раздевала меня медленно и нежно, заставляя трепетать каждую клеточку моего тела. А когда мы снова вошли с ней в унисон, все эти клеточки взвыли от восторга в едином громовом хоре.

Ради таких моментов я готов был поговорить не только с каким-то Мишей, но и со всей самарской братвой сразу.