Центровая

– А кто сможет отказать? – спросил Медяк, выставив крепко сжатый кулак. – Сейчас все решает сила!.. У Славы отца капитально замесили, он в больнице сейчас. Его московские барыги заказали, которые с нашей фабрикой работают. Их наказать надо и дорогу в Панфиловск закрыть. Слава про бабки ничего не говорил, но мы с барыг снять можем. За то, что они его отца избили. Сначала мы их сами обработаем, чтобы знали, на кого напоролись, а потом на бабки поставим. Они много бабла на моей матушке наколотили. Да и твоя мать, Леха, на фабрике ишачит. Денег срубим и Колоду выкупим.

Медяк говорил красиво, но я ему не верила.

– Срубим! – Я хмыкнула. – А Слава нас вложит. Сначала бабке своей сдал. А там не только она была, но и участковый.

– Не сдавал он вас! – сказал Медяк и мотнул головой.

– И ты ему поверил?

– А зачем ему вас закладывать? Славе до тебя дела нет. Или ты думаешь, что снишься ему каждую ночь? Он и слова о тебе не сказал!

Плевать я хотела на Славу, но все-таки меня задело его невнимание. Я расстроилась, но виду не показала.

– Не спросил и не надо!

– Я понимаю, если бы он тебя к Лехе приревновал. Слава не сдавал вас бабке. Не тот он человек! – Медяк повысил голос.

– А может, он не человек, а бог? Вдруг ты ему поклоняешься? – язвительно спросила я.

– Не поклоняюсь! Но чувак реальные вещи говорит и нормально на них смотрит. А как он машется, ты сама видела.

Самоед задумчиво махнул рукой, заставляя Медяка заткнуться.

Какое-то время он размышлял, затем спросил:

– Слава за отца хочет спросить?

– И за отца, и на бабки подняться.

– А ты хочешь с барыг бабки скачать?

– А Колоду как выкупать?

– Все правильно говоришь. И бабки нам нужны, и эта схема с кирпичами реальная. Кто у нас в ней главный? Слава? – звенящим от натуги голосом спросил Самоед.

– Да он как-то не претендует. Ты у нас главный. Если ты не хочешь, то могу я.

– Почему не хочу? Говорю же, реальный вариант. А деньги как делить будем?

– Это не сейчас надо решать.

– И где сейчас Слава?

Самоед велел мне заняться Хомяком и его дядей ментом, а сам отправился к Славе решать вопрос.

Может, Слава и прав. Зачем вымогать у барыг деньги, если можно продавать им кирпичи? Товар будет уходить на Москву, а там такие масштабы, что Панфиловск со своей барахолкой скоро покажется нам унылым болотом.

Все хорошо. Но почему Слава больше не интересуется мною? Он ведь говорил, что я нравлюсь ему. Неужели все это в прошлом?

Плевать мне на него, но все равно обидно.

Глава 8

Кулаком в голову, ногой в живот, коленкой в нос, подсечка!.. Кислов оказался крутым на вид мужиком – крупный, кряжистый, заматерелый. И взгляд у него волчий, и рык львиный. Только не устоял он перед моим натиском, слетел с копыт как кабан, сбитый бульдозером.

Я подкараулил его на узкой дорожке, когда он возвращался из гаража домой. Этот тип был один, а нас четверо. Но бил-то я его сам, мне никто не помогал. Если бы он дал мне достойный отпор, то я не стал бы просить о помощи.

Кожа на лице у него плотная, кости крепкие и тяжелые, но кулак у меня тренированный, удар поставленный, мощный. Живот у Кислова упругий, но я знал, как пробить эту защиту из мышц и жира. Сознание работало на уровне боевых рефлексов, но все-таки я контролировал каждый свой удар и не забывал о защите. Не тот был накал страстей, чтобы выходить из себя и пускаться в рубку, как это было с Самоедом.

Я опрокинул Кислова на спину, ударил его ногой в левый бок, по ребрам, взрывая печень.

– Еще? – спросил я, нависая над ним.

– Ты кто такой? – Мужик с ужасом посмотрел на меня.

Глянул он и на пацанов, которые стояли за мной. Лицо его кривилось от боли, локоть он прижимал к отбитой печени.

– Кречетов моя фамилия. Привет тебе от моего отца.

– А кто твой отец?

Кислов защищал печень, но селезенка от удара не закрыта. Она тоже может болеть очень сильно. И я ему это доказал.

– Все! Все! – вытягивая руку, взвыл он.

– Что все?

– Больше не буду!

– Что ты не будешь? Отца трогать? Нет, мужик, ты головой за него ответишь!

– Не надо головой. Я заплачу! В лопатнике много… – Он полез под куртку за бумажником, но я ему не поверил и, как оказалось, правильно сделал.

Мужик выхватил из-под полы пистолет, но я был начеку и ударом ноги выбил ствол из руки. Вслед за этим я ударил Кислова ногой в живот, сверху вниз, от всей души. Пока он приходил в себя, я подобрал ствол. Это был тульский ТТ, но я узнал об этом потом. Мне не была известна ни единая система подобного оружия. За мной тюрьма, а не армия.

– Сам застрелишься или тебе помочь? – спросил я, когда Кислов пришел в себя.

– Слышь, пацан, давай договоримся! – Он натурально захныкал.

– Ты платить собирался. Вот и займись этим. Сто штук с тебя.

– Откуда такие деньги?

– Вот и я думаю, что нет у тебя таких денег. Поэтому я их и запросил. Чтобы ты расплатиться не смог. Завалить я тебя хочу как последнюю падлу! – Я передернул затвор, наставил ствол на Кислова.

– Есть у меня деньги! – Он засучил ногами, в паническом ужасе пытаясь отползти от меня.