Центророзыск. Испанское золото

Через три года после прихода к власти Гитлер начал войну с преступностью. Гауляйтеры федеральных земель получили предписания направить в Берлин списки уголовников. Позже, по приказу Гиммлера, были проведены превентивные аресты рецидивистов. Ни о каком соблюдении законности речь не шла. Свыше двух тысяч воров и бандитов всех мастей отправились в концентрационные лагеря Заксенхаус, Лихтенбург, Дахау. Проникающие из-за колючей проволоки слухи о расстрелах, издевательствах, плановых несчастных случаях в каменоломнях сеяли панику среди населения Германии. Главная задача концлагерей до самого начала войны заключалась в том, чтобы держать страну в страхе. Показать немцам, к чему могут привести выступления против диктатуры фюрера.

– Стриженок его прокачал, он чистый. Наш зека, без белизны. По фене чешет не хуже нас с тобой. В этом Павла не проведешь. Я приказал к парню пока присмотреться, вот в деле и хочу его попробовать, возьму с собой, – пояснил Василий.

– Ты сам вспомни, кто тебя вербовал и как тебя внедряли. Забыл? – старый оперативник внимательно посмотрел на Василия. – Так я могу напомнить. В ОГПУ тоже не лыком шиты. И совсем не обязательно, что наши его сюда заслали. Возможно, и немцы завербовали.

– Да понимаю и помню я всё. Только вот такая легенда для иностранного государства не подходит. С такой легендой нет перспективы. Перестраховываешься, – усмехнулся Василий.

– Ты хотел сказать, старею. Легенда может зависеть от поставленной перед агентом задачи. Случалось в истории, что бандиты и королями становились. Пилсудский, к примеру, если и не король, то президент. Ты знаешь, кто такой Лев Зенковский?

– Нет.

– А Лева Задов?

– Он возглавлял контрразведку у Махно, – ответил Василий.

– А когда Махно разгромили, кем он стал?

– Не знаю.

– Я был с ним знаком, и он служил в ОГПУ. Настоящая его фамилия – Лев Николаевич Задов, из бывших анархистов. Фамилию Зенковский он взял еще на царской каторге, потому что был евреем. Как волка не корми, он всё в лес смотрит. Так и с нашим Левой произошло. Ловил на румынской границе контрабандистов и сам контрабандой стал промышлять. Так что смотри.

Федорович сделал глоток пива и прижмурил глаза от удовольствия.

– Отвлеклись мы с тобой, – продолжил он. – За парнем присматривайте.

– А что по Австрии? – спросил Василий.

– Есть у меня одна задумка, – ответил старик. – Хочу прокатиться туда сам.

Чехословакия

Марокканец Василию даже понравился. Высокий, стройный. Черные, слегка вьющиеся волосы. Пронзительный взгляд темных глаз. Прямой нос. Обыкновенный южанин – итальянец или тот же испанец, которых он немало видел в портах. Но здесь он и трое его спутников, конечно, выделялись среди белокожих европейцев. Дорогая одежда, шляпы, плащи – всё свидетельствовало о состоятельности мужчин.

По прибытии в Брно Василий сразу отправил своих людей по самым дорогим и престижным отелям города. Уже к вечеру группа имела в разработке две цели, но одна на следующий день отпала – пожилой латинос лет за шестьдесят, со своей супругой или любовницей.

Первый день наблюдения не дал никаких результатов. Интересующая охотников четверка слонялась по городу, сидела в ресторане и даже посетила кинотеатр, после чего вернулась в отель и больше его не покидала. Никаких результатов не принес и второй день наблюдения, по окончании которого группа Василия в полном составе собралась в номере Дорна. Все сидели молча, ожидая, что скажет Генри и какие команды поступят на завтрашний день. Наконец молчание прервал самый молодой и темпераментный Франц:

– Что скажете, сэр? – спросил он. – Долго мы еще будем бегать по городу, как собачки на поводке, за этими испанцами? Может быть, надо…

Договорить он не успел. Гренч слегка хлопнул ладонью нетерпеливого парня по затылку, и тот, замолчав, дернул кадыком, будто проглотил невысказанные фразы, что вызвало улыбки у сидящих напротив.