Центр силы

Во-первых, если разорвёт ствол — мне тоже станет плохо. А во-вторых… Во-вторых, эта тварь руками стволы гнёт!.. Поэтому я взвизгнул и выпустил винтовку, отталкивая от себя и её, и бородатого мудилу…

А потом кинулся бежать. Лучше бы это были головы-пауки, а не проклятые мутанты. Ну не может человек так двигаться! И не может быть таким сильным! Не может, и всё тут! Это же была оружейная сталь! На ней висеть можно!

Мимо промелькнула мохнатая тень, и боец, бежавший впереди, с криком схватился за промежность. Пронеслась шальная мысль, что папой этому неудачнику уже не стать.

А потом я припустил так, как не бегал никогда в жизни…

Дневник Костромской И.И.

День сорок третий. Я знала, что либо он сдохнет в муках, либо мы все…

И это были муки умирающей в душе жабы. К своему стыду, я упустила момент уничтожения первого лагеря. Просто не успела взять бинокль. Но бегущего Вано с погнутой винтовкой в руках видела. И сердце моё обливалось кровью… И не только моё.

— Полтора миллиона! Он просто убил полтора миллиона! — стонал Кукушкин. — Зачем? Чем мы это заслужили?

— Просто нам нужна была кислота… — призналась я.

— Ну так нашли бы кислоту! — застонал мэр.

— А при чём тут кислота? — спросил Борода.

— Чтобы её найти, Вано пробовал местные растения, — снова призналась я.

— Нализался, чорт бешеный!.. — сплюнув на землю, заключил Витя. — А! Смотреть не могу на это!.. Третьему яйца погрыз!

— Кто? Вано? — в ужасе спросил Борода, лишённый бинокля.

— Нет, зверь его… Русый!.. Видно, тоже нализался… — ответила я. — Он и так был дурной на всю голову… Что же теперь-то будет?

Как в воду глядела… Всё было… И ужасные крики из темноты. И мелькающие в свете костров фигуры, пытающиеся спастись от двух нализанных торчков, которые двигались с умопомрачительной скоростью. Будто смотришь дурацкий фильм про то, как очередной инопланетянин жестоко расправляется с группой десантников, пришедших по его душу и тушу.

Нет, оторванных конечностей, к счастью, не было. Хотя, судя по погнутой винтовке, могло случиться и такое. Но вот травмы рук и ног, да и ожоги от костров «торговцы» словили сполна. А ещё частично лишились ружей.

Темнело у нас быстро. Последний лагерь Вано и Русый брали уже в черноте ночи.

Они появлялись в круге света, как демоны мщения, хватали очередную жертву — и исчезали во тьме.

А потом осаждающие всё-таки не выдержали психологического давления. И драпанули, унося с собой четыре, кажется, оставшихся ружья…

Дневник Илюшина С.Л.

День сорок третий. Когда затихли крики ужаса.

Господи! Я уже корил себя за жадность! Господи! Ну за что Ты меня наказываешь?!

Да я ошибся, снова вызвавшись идти в наблюдение! Каюсь! Меня одолело сребролюбие! Я не знал, что придётся сидеть в Пуще, прячась от чужаков с огнестрелом! Если бы знал — никуда бы не пошёл!

Но почему Ты посчитал, что этого мало? Я уже раскаялся! Помоги мне!..

Крики этих несчастных стихли. Окончательно. Видно, те жуткие твари всех сожрали…

Я не видел отсюда, кто на них напал. Но никогда не слышал, чтобы люди так кричали!

Тихо, стараясь не шуметь, я начал пятиться в сторону нашего лагеря. Пуща смотрела на меня своей темнотой, буквально проникая в самые глубины души. Свет лучины, которую я запалил от ужаса, лишь немного отодвигал мрак.

Каждую секунду я ждал нападения чего-то ужасного, неубиваемого… И когда треснули кусты, я чуть от страха не умер. Но в пятне света показался бородатый мужик. Я его видел в Алтарном! Это был один из новеньких.

— Даров! — улыбнулся тот какой-то жуткой улыбкой. — Ты чего тут?

— Я…

Сначала я не понял, что меня напрягает. А потом взглянул в узкие зрачки, в красные глаза, на бледную кожу… Ёж тебя за ногу, что с ним?! Он как мертвяк, но почему-то живой!

— А-а-а-а! — выдавил я из себя. — Изыди!

— Ага… А ты бы домой шёл! — посоветовал мне мужик, продолжая жутко лыбиться. — Иди-иди… Там свободно. Нечего ночью по Пуще гулять!..

— А-а… Т-т-ты? — зачем я это спросил, и сам не знаю.

— А мне добро схоронить надо! — ответил тот и сдёрнул с плеча четыре ружья, винтовку и сумку, набитую чем-то позвякивающим. — А потом я одному другу обещал показать море…

— К-к-какому д-д-другу? — стуча зубами, я всё-таки не удержался от любопытства.

Дрогнули кусты, и я увидел мохнатую башку с окровавленной пастью. И остекленевшие, как у трупа, точки пяти зрачков. Они заметно выделялись на красных от лопнувших сосудов белках.

— Вот этому… — пояснил странный мужик из Алтарного. — А там кто? Твои?

Он указал в темноту, откуда раздавались голоса моих товарищей.

— Наши, — сглотнув, кивнул я.

— Их тоже домой гони! — посоветовал мужик. — Ночь, тьма, Пуща… С кем только не встретишься тут. Вдруг тиранозад?

И он стремительно скрылся во тьме вместе со своим зверем. А я ещё подумал: «Он точно уверен, что тиранозад — это самое страшное, что можно повстречать в Пуще?».

Потому как лично мне что-то подсказывало, что самое страшное я здесь уже повстречал…