Центр Роста

- Как раз маньяк-то и признается! - отрезала Мамми и одернула жакет. Она подошла к директору и встала рядом, намекая на равенство статуса и полномочий. - Еще вчера вы пели нам другое, господин директор. Ну, бог вам судья. Маньяки помешаны на матерях. Я скажу больше - их злодейства совершаются во имя матерей, назло матерям, при содействии и молчаливом попустительстве матерей! Возвращаясь с очередного кровавого дела, они перво-наперво крадутся в мамины спальни и шепчут, шепчут без умолку, признаваясь в преступлениях. И мамы прощают... Но здесь - здесь все иначе. Кто вам сказал, господин директор, что наш убийца не имеет мотива? Он сам? Я назвала его маньяком, но не сказала, что у него нет мотива. Это не одно и то же. У маньяков всегда есть мотив.

Директор изобразил полную растерянность.

- Позвольте... вы хотите сказать, что кто-то из присутствующих, - и он, выдерживая паузу и тем давая Мамми время обдумать сказанное и отказаться от своих слов, поочередно ткнул пальцем в каждого из стажеров, - что у кого-то из них был мотив убить Трикстера... или Ахилла... ладно, в это я могу поверить - я сам так считал не далее, как вчера, вы совершенно правы... но мистера Шаттена?...

- Именно так, - высокомерно кивнула Мамми. - Приятно слышать, что Трикстер по-прежнему не вызывает у вас больших сомнений. Его мог убить кто угодно, и был бы прав. Отвратительный тип! Что касается бедного Шаттена, то с ним дело обстоит очень просто. Шаттен видел, кто это сделал. Он знал убийцу.

- Как это может быть? - Ядрошников, не веря, покручивал большими пальцами, сцепив остальные в привычный замок. - Почему вы так решили?

- Он сам сказал мне, - ответила Мамми. - Сегодня ночью. Да, я готова признаться в том, что провела эту ночь в обществе мистера Шаттена. И предыдущую тоже. Кто-то посмеет меня осудить?

- Да пожалуйста, - пробормотал Ахилл.

- Спасибо, - процедила Мамми, отвешивая поклон.

- Не тяните, Мамми, - потребовал директор. - Скажите же нам, кто это сделал.

- Но он не назвал имени! - та округлила глаза, как будто речь шла о вполне естественном поступке. - Он отказался, он сказал, что боится!

- Не понимаю, - нахмурился Ядрошников. - Знать и молчать он не боялся. А указать на преступника не отважился. Чего он испугался? Мы бы сразу скрутили этого негодяя.

- Он собрался его шантажировать! - крикнул Холокусов, возбужденно облизываясь. Цалокупин ударил его локтем в бок и охнул.

- Вряд ли, - сказал Мамми. Она немного оправилась от возмущения и говорила спокойнее. - Он боялся не убийцы. Мистер Шаттен сказал, что не хочет препятствовать Росту.

Наступило молчание.

- Росту? - недоверчиво протянул Ахилл. - Что за ерунда?

- Так он сказал, - пожала плечами Мамми. - Я, между прочим, не исключаю, что он известил убийцу о своих соображениях. Это весьма вероятно в противном случае мистер Шаттен был бы сейчас жив. Но я не знаю, зачем он это сделал. Шантаж представляется мне маловероятным. Мистер Шаттен был человеком чистой души. Им двигали какие-то другие намерения.

В этом месте вмешался О'Шипки.

- Все это, конечно, только домыслы и догадки, - заявил он решительно. Но из всего, что я слышал, можно сделать только один важный вывод. Предположительный, разумеется, - он усмехнулся и выставил палец. - Убийце чем-то помешал Трикстер, и он его убрал. Потом он избавился от свидетеля. Это мог устроить любой из нас. Маньяк он или не маньяк - не так уж важно, работа сделана, и ему вовсе не обязательно убивать дальше. Вы с этим согласны, Мамми? Я обращаюсь к вам, коль скоро вы взяли на себя труд прояснить ситуацию.

Мамми ослабила ворот блузки.

- Может быть, вы и правы, мистер О'Шипки. Если, конечно, мы в состоянии судить о побуждениях маньяка.

- Очень хорошо, - отозвался тот. - Тогда, господин директор, я предлагаю подселить мистера Шаттена к мистеру Трикстеру, а после продолжить занятия. Ведь нам теперь, может статься, ничто не угрожает?

- Какие занятия?! - взвизгнули близнецы. На губах у обоих выступила пена. - Нас перебьют, как уток! Мы видели сон!

Директор расцепил пальцы и впился ими в мягкие щеки. Его лицо стало похожим на полусырой каравай, замешанный на второсортной муке.

- Перерыв, - глухо вымолвил он, когда прошла целая минута. - Помогите мне выполнить печальную похоронную обязанность. После перерыва занятие будет продолжено. Я думаю, что настала пора побеседовать о Нарциссе. Сдается мне, что сейчас эта тема окажется чрезвычайно актуальной. Ну, а потом, господа, он обратился к близнецам, - я к вашим услугам. Мы разберемся со снами.

Глава шестнадцатая,

в которой директор говорит о Нарциссе

Мистера Шаттена-младшего снесли в холодильную камеру, где его ждал Трикстер, уже успевший покрыться инеем. Нести поручили шахматистам, как самым дюжим; остальные последовали за ними. Ядрошников наотрез отказался начинать свою лекцию без дуэлянтов, но никто не хотел сидеть сложа руки и ждать их: это грозило новой вспышкой расследования.

Холодильная камера стояла в бойлерной.

- Кто-то взламывал дверь, - хмуро отметил директор, отпирая замок.

Все промолчали.