Центр роста

То немногое, что было видно в инопланетянине, с неохотой растаяло.

- Пойдемте скорее, все готово…

- Да, конечно, - Петр Клутыч направился в двери.

Он понимал, что положение захватчиков безнадежно, их дело проиграно, а запугивания - пустые слова. Скорее всего. Но не наверняка.

«Кто их знает, - мрачнел Петр Клутыч, и мысли его возвращались к необходимости подвига. - Надо что-то решать, что-то предпринимать. Надо защитить поля, реки и дев…»

Глава 6

Медор Медовик раскрыл ежедневник и любовно, каллиграфическим почерком вывел: «Библиотечный день».

Наедине с собой он часто нарушал инструкцию, считая, что положение в иерархии давно позволяет ему попирать стандарты и плевать на табу. Вести ежедневники было строго запрещено. Один такой ежедневник попал на глаза куратору Медовика, генералу Точняку.

«Что это такое? - орал Точняк, потрясая блокнотом. Раскрывшийся ежедневник так и прыгал перед дородным, полным достоинства лицом Медора; цветные закладки прыгали, визитные карточки разлетелись по приемной. - Вы записываете в ежедневник секретные сведения! Настоящий разведчик хранит информацию в памяти! У вас что, болезнь Альцгеймера? Недержание масс?»

Медор Медовик стоял навытяжку и косился, поглядывая на свое отражение в зеркале. Живот увеличился, подбородок утроился - все, как ему хотелось. Дома, в спальне, майор повесил себе рукотворный портрет Берии в полный рост и сокрушался из-за недостижимости идеала. Берия стоял в длинном просторном пальто и шляпе, руки заложены за спину. В очках, если присмотреться, можно было различить искаженное лицо художника. Сходство портрета с Медором ежедневно усиливалось и приближалось к фотографической точности. Но у майора были нешуточные проблемы с потенцией, и Берия насмешливо улыбался змеиными губами.

«Прекратите любоваться фигурой! - негодовал генерал. - С кем мне приходится работать!…»

Точняк не хотел утверждать майора руководителем операции. Он долго перебирал личные дела, разочарованно бормоча: «Ярослав Голлюбика… Наждак… Вера Светова… это орлы, но орлы на задании… Медор Медовик! Вот кто не на задании!»

«Но он же непроходимый дурак, - минутой позже говорил себе генерал. - Он беспробудный идиот. Почему его еще не украли? Есть информация, что они крадут дураков…»

Медовика утвердили, хотя естество генерала, что бы ни понимать под этим словом, противилось и бунтовало. Кандидатура Медора вполне подходила для дурацкого дела о дураках, но государственной важности этого дела никто не отменял.

Майор захлопнул ежедневник и погладил обложку. Он никогда не записывал секреты. Бессмысленные записи велись для отвода глаз диверсантов, кротов и перевертышей.

«Это не ежедневник, а тайм-менеджер, товарищ генерал», - нагло сказал тогда Медовик, поедая генерала уже наевшимися глазами. Он не любил начальника. Он даже подослал к нему, действуя через доверенных предателей, инопланетян, чтобы те его поскорее забрали как первостатейного дурака и пьяницу, но генерал был еще достаточно крепок, и ни один инопланетянин не вернулся с задания. Не помогло даже виртуальное представительство.

Медор Медовик проверил часы: время текло медленно. Под платком ворочалась птица. Попугай плохо спал с тех пор, как пришельцы, обманутые даром речи, устроили ему адресное посещение и попробовали изъять из-под божественной юрисдикции. Майор включил телевизор, настроил государственный канал и поудобнее устроился, готовый к прослушиванию теледебатов. На календаре была пятница, последний день разрешенной агитации, после которой полагалась суббота молчания. Медовик отметил гармонию политического устройства: Бог тоже почил от трудов и отдыхал - в субботу? в воскресение? Короче говоря, все продумано и рационально, общественные события устроены по образу и подобию, а разные мерзавцы недовольны устроителем, хотят разбежаться по независимым астероидам.

Когда появилась заставка, майор прибавил звук и сдернул платок с клетки, где жил попугай.

- Попрошу без комментариев, - предупредил он животное.

Попугай вцепился клювом в клеточный прут и дернул.