Центр роста

«Стерилизуют, - докончил он ряд и поежился. - А ну как те в отместку впаривают нам дезу? Хорошо, что это решили выстроить не у нас. Пустынь и степей хватит на всех, и к тому же накоплен богатейший опыт переселений, хотя при таких успехах естественного долголетия…»

Он вспомнил обновленную базу данных, отпер дверь, вошел в квартиру. Автоответчик уже мигал, и Устину захотелось сменить ему лампочку. Дурацкая старая мода - красный сигнал. «Ах, почему, почему, почему, был светофор зеленый? А потому, потому, потому, что был он в жизнь влюбленный!» Его распирали мелодии - так называемые «старые песни о главном», плюс неотвязная сентиментальность. Был бы зеленый - и тут его лицо перекорежило запавшим в памятное перекрестком.

Хорошо бы заняться аутотренингом. Или повторить тот, специальный, для секретных сотрудников - они называли себя корректорами.

Садко защелкал телефоном карманного проживания, наврал руководству с три короба так, что едва не прихватило по-настоящему, и острое кишечное расстройство уже подступало.

Потом занялся автоответчиком, одновременно поглаживая старинную вещицу-статуэтку: льва, плавно перетекавшего в собачку, миниатюрный памятник жертвам незрелой генетики.

Первое сообщение было с того света: от Марата Приморского-Постинорского:

- Видали, как тряхануло, а? Держитесь там, брат.

- Видал, - машинально молвил Устин. Но сообщение не завершилось, покойник добавил:

- И ящик вруби.

Пискнуло.

Полилось второе сообщение, оно было от Русудан.

- Здравствуйте, Устин - простите, что просто по имени. Надеюсь, вы не в претензии. Меня зовут Русудан, я ваша новая Замыкающая. Нам надо увидеться, перезвоните мне сразу, как только сможете.

Садко, хотя устройство прибора этого не требовало, списал себе номер на бумажку. Совсем рядом. Во всех отношениях рядом.

В новостях, запущенных по совету Марата, повествовали сразу о двух чудовищных землетрясениях: - в Токио и Дели. «Ну да, естественно, - думал Садко. - Однако мы оговаривали масштабы…» Не испытывая желания смотреть на толпу, воющую среди руин, Устин Садко в третий раз за последние несколько часов проверил базу. Она, конечно, трансформировалась, но ненамного. Он по-прежнему находился в конце перечня («Каково, интересно, тем, кто его возглавляет?» - подумал Устин, хотя еще ночью был близок к началу, но это выветривалось, вымывалось, а заодно - о беззаботной маме, которая не удосужилась ознакомиться с показателем даймера, хотя это ничего не меняло - или все же меняло?); среди недавних новорожденных оказалось сравнительно мало индусов и японцев. Его ближайшее окружение изменилось, если не считать сугубо нумерологических перемен. Сменились десятитысячные компоненты. Ах, да, извольте любить и жаловать: у Русудан Монтекян расшифровался Замыкающий: некто по фамилии Копулятов, под именем Роммель и без адреса. Интересно, как же его нашли, через какую запись… Впрочем, все это игрушка для широкой общественности.

Садко набрал записанный номер:

- Здравствуйте, Русудан, - начал он, и голос его внезапно треснул, переломившись надвое. Одна половина была воронья, вторая принадлежала певчему дрозду.

Часть третья Центровая

1. Вершины нумерологии, продолжение

Шорох пленки, знакомый голос.

- Вам приходилось встречать людей, попавших, казалось бы, в безвыходную ситуацию? Из числа Направляющих? Они звонили вам, а вы молчали в бешенстве, ибо не могли им помочь. Страдали не только за себя, но и за них: теперь почувствовали, как обновляется, оживает полумертвая мораль? На девять десятых мертвая? Однако потом все как-то устраивалось само собой. Согласны?

Гул. Выкрики: «По десять раз на дню! Из-за любого прыща на жопе!»

(С усмешкой): - Ну, это дело житейское. Оно не в счет. Вы - Направляющий? Вы должны отправиться лично, высосать прыщ, смочить ранку собачьей слюной, где сто лекарств… И все это оплатить, когда Замыкающий недоступен - допустим, он в Арктике или Парагвае…

(Уже серьезно): - Я говорю о другом. У нас появились кое-какие наработки по судьбе. Самые мизерные, но руководство проектом уже занимается предварительными испытаниями…

Голос со стороны:

- Научимся проклинать?

- И до чего же у вас мозги набекрень. Но почему - не благословлять?

Пристыженная тишина. Шорох. Шаги.