Ценитель

— Так… мы можете ощущать лёгкую эйфорию. Это последствия терапии. Через некоторое время настроение нормализуется. Если будет сильно грустно — обратитесь к нашему специалисту, я оставлю телефон при выписке, — сказала доктор.

— Ладно, — выдохнул я, откинувшись на подушку.

Воздушная лёгкость в теле перестала быть приятной. Я прикрыл глаза. И тут же перед ними возникло лицо дедушки. Его глаза, когда он произносил проклятия.

— Стойте! — воскликнул я.

Окрик в маленьком помещении прозвучал неприятно резко.

— Постойте, — повторил я, уже тише.

Женщина остановилась на пороге палаты и посмотрела на меня.

— Да?

— Со мной был другой человек… его зовут Филипп Петрович.

Она улыбнулась, кивнула, но ничего не ответила. Просто молча вышла из палаты.

Я почувствовал злость, но быстро взял себя в руки. Надо сначала разобраться до конца, что случилось — а уже потом действовать. Именно так учил меня дедушка.

Раздумывая, не прогуляться ли до санузла, я сел на кровати и свесил ноги. Голова неприятно закружилась, впрочем, это быстро прошло. Возле кровати стояли чёрные пластиковые тапочки. «Какая забота», — подумал я с иронией. И как раз в этот момент послышался ещё один стук в дверь.

— Да-да! — громко ответил я. — Проходите!

«Может, медсестра будет более говорливой», — с надеждой подумал я. Но на пороге появилась совсем даже не медсестра.

Там стоял мой бывший клиент и несостоявшийся убийца. На нём вместо кроссовок снова были дорогие итальянские туфли.

Он вошёл и закрыл за собой дверь. Что ж, учитывая все обстоятельства и моё состояние — риск минимален. Но всё равно смелый поступок. Я оценил.

— Доброе утро, — поздоровался он.

— Здрасьте, — сказал я, вздохнув. — Решили лично довести до конца начатое?

Мой собеседник грустно улыбнулся.

— Нет, — ответил он. — Доводить нечего. Просто хочу лично прояснить ситуацию. На мой взгляд, вы и ваше поведение этого заслуживаете.

Я пару секунд размышлял, как бы ответить на этот очередной сомнительный комплимент. А потом снова вспомнил про дедушку.

— Филипп Петрович… — начал говорить я, вдруг осознав, что боюсь услышать ответ. Вспомнился запах гари, который был там, в апартаментах Хосе…

— С ним всё в порядке. Сразу после нашего разговора вы сможете встретиться. Ему госпитализация не понадобилась.

— Вот как…

— Да.

Чиновник поискал глазами стул, обнаружил его возле небольшого столика, подвинул его к моей кровати и сел, сложив руки на спинку.

— У меня нет к вам претензий. И я бы хотел наладить отношения с сообществом ценителей. Вы можете быть очень полезны для нашей страны, — сказал он.

— Мы не работаем на правительство, — ответил я. — Вам ведь это прекрасно известно.

— Известно, — кивнул он. — Но само ваше присутствие на территории стимулирует до известной степени исследовательскую и предпринимательскую активность… вы знали, что за последние пятнадцать лет на территории нашей страны люди, подобные вам, появляются в три-пять раз чаще, чем в других уголках мира?

— Вы даже статистику ведёте? — улыбнулся я.

— По мере возможности. Конечно, она неполная, но основные тенденции отражает. Так вот, я думаю, что это неспроста. Мир будет меняться. Так или иначе. Да, срезать угол не получилось — но мы будем продолжать работать в этом направлении. Так сказать, своим ходом, — сказал он.

Я помолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Похоже, он говорил правду. Или, по крайней мере, искренне в это верил.

Получается, будущее, которое я видел там, на солончаке, всё ещё возможно?

Я улыбнулся.

— Срезать угол… — сказал я. — Вот как вы к этому относитесь, получается.

— Это моя обязанность. Видеть большую картину.

— А скажите… когда передавали мне информацию про отца — вы ведь знали, при каких обстоятельствах он погиб? — спросил я.

Я заметил, как сжались его челюсти.

— Не люблю болтливых людей, — произнёс он.

— Мне нужны гарантии безопасности для моей сестры и её матери, — ответил я.

В этот раз паузу выдержал он.

— Что ж. Ситуация неоднозначная, — сказал он. — Но в данном случае я могу их дать.

— Хорошо, — кивнул я. — Ещё один момент, о котором вы должны знать, чтобы сделка могла считаться честной. Я не буду выдвигать претензии на уровне нашего сообщества. Но лично с вами ни один ценитель в здравом уме дела иметь не будет.

— Я понимаю, — неожиданно легко согласился он.

— Тогда мы договорились, — ответил я.

— Хорошо. Да, ваши вещи. Их вам вернут. Даже ту, которую вы принесли с собой. Хотя по справедливостью именно с ней должно было случиться то, что произошло с моими кроссовками.

— Ни одна настоящая вещь такого не заслуживает, — с неожиданной для самого себя злостью ответил я. — Ни одна.

Дедушка забрал меня из больницы тем же вечером. Он принёс новую одежду и даже кое-что из сторожевых вещей. Обычная мера предосторожности.

Возле больничного корпуса нас встретило такси. «Надо же, на территорию пустили, — подумал я про себя. — Могли бы и машину выделить, чего уж там…» Впрочем, я всё равно, скорее всего, отказался бы на ней ехать.