Ценитель

Я молча кивнул и взял в руки первую сумку. Она оказалась приличного качества. И всё же я сразу заметил, что швы выполнены иными по фактуре нитками. Поэтому я сразу отставил эту сумку в сторону.

Дедушка улыбнулся.

А вот на следующих двух вещах я «завис». Одна из сумок была чуть более качественной, я чувствовал это. Стежки идеальные, материал не отличим по фактуре. Даже запах тот же! И всё же в ней была какая-то неправильность, которую я никак не мог уловить. Другая же сумка казалась мне чуть более небрежной. Но при этом именно она представлялась мне ближе к оригиналу.

Дедушка внимательно следил за моими внутренними метаниями. Торговец же, напротив, зевнул и со скучающим видом вновь принялся пересчитывать купюры.

Наконец, я решился.

— Вот эта, — сказал я, указывая на более «небрежную» сумку. — Эта ближе всего к оригиналу.

— Молодец! — похвалил дедушка. — Ты совершенно прав. А сможешь объяснить почему?

— Пожалуй, нет… — вздохнул я.

— Отлично, — кивнул дедушка. — А теперь смотри внимательно.

Он взял сумку и провёл пальцем по одному из стежков сбоку.

— На фабрике, которая выполняет оригинальные заказы, одна из машин имеет небольшой дефект эксцентрика, которая проявляется при правостороннем расположении выкройки. Эта модель отшивалась исключительно на этой линии, поэтому шов с левой стороны, вот здесь, немного гуляет по длине стежков. На глаз это заметить почти нереально, но при необходимости можно произвести инструментальные замеры, — сказал он.

— Ясно.

— Некоторые бренды специально делают такие дефекты. Недостатки воспроизвести значительно сложнее, чем идеал, как это ни странно, — улыбнулся дедушка. — Например, никто точно не знает размер дефекта эксцентрика и его топологию. И машину, разумеется, никто разбирать не будет, до того, как проблема станет критической, — сказал дедушка, после чего указал на более качественную, чем оригинал сумку, немного поторговался и отсчитал за неё сумму наличными.

Мы выбрались из подземелья, нашли небольшую чайную возле метро и заняли столик, чтобы передохнуть.

— Скажи… эту неровность длины стежков — ты увидел благодаря этим настоящим очкам, да? — решился спросить я, когда хозяин чайной расставил перед нами чайные приборы.

— Я знал о ней, — ответил дедушка. — Но ты прав, очки нужны именно для этого. Подстраховка на случай, если бы что-то изменилось, и фирма нашла новый способ оставить метку экспертам. А ещё это в некотором роде дисциплинирующая вещь. Я стараюсь надевать её на день хотя бы раз в год.

— Но… зачем?

Дедушка колебался. Потом снял очки и протянул их мне.

— Думаю, ты уже знаешь достаточно, чтобы понять. На, надень, — предложил он.

Я осторожно взял очки в руки. В лицо пахнуло могильным холодом. На секунду перед глазами возникло видение: какое-то готическое кладбище и крохотная статуя ангелочка над могилой. От этой картины веяло такой безысходностью, что я невольно отшатнулся.

— Если не хочешь — не надевай, — сказал дедушка. — Мы можем вернуться к этому предмету позже.

Вместо ответа я стиснул зубы и нацепил очки на переносицу. Они оказались холодными — несмотря на то, что только что дедушка носил их. На них не остались ни следа его тепла.

Мир вокруг выцвел, потерял часть красок. И вдруг стали бросаться в глаза какие-то неприятные вещи, на которые раньше я не обращал внимания: бревно, из которого сделан чайный столик, источил жирный червь, на оконном стекле виднелись царапины, будто его скребли ножом. Глядя на хозяина чайной лавки, я вдруг отчётливо понял, что у него большие проблемы с поджелудочной и кишечником, и наверняка есть нездоровый запах изо рта. Под потолком, среди деревянных украшений гнездилась плесень, а какие-то насекомые в углу устроили кладку.

Я почувствовал, что к горлу начинает подкатывать тошнота. Стараясь не смотреть на дедушку, я сорвал очки и бросил их на стол.

— Эту пакость надо сжечь! — вырвалось у меня.

Дедушка приподнялся и с каменным выражением на лице шлёпнул меня ладонью по губам. Это был первый и единственный раз, когда он применил ко мне какое-либо физическое воздействие.

— Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете не призывай уничтожить настоящую вещь, не желай этого ни словом, ни делом. К злым вещам это тоже относится. Ты понял? — ледяным голосом сказал он.

Я не ответил, стараясь проглотить комок обиды, застрявший в горле.

— Извини, — более мягким тоном добавил дедушка. — Я должен был рассказать тебе об этом до того, как предлагать опробовать настоящую злую вещь… очки Кая принадлежат очень опасной категории. Даже зрелые ценители не всегда могут их выдержать.

Он грустно вздохнул. А мне вдруг разом стало легче, даже боль в губах исчезла.

— Очки Кая? — переспросил я.

— Ты ведь читал «Снежную Королеву»?

— А… в этом смысле… — кивнул я, вспоминая эту сказку. — Ледяные осколки в глазах и в сердце, да?

— Всё верно, — ответил дедушка. — Это очень опасная категория настоящих вещей. Особенно очки. Но они не перестают от этого быть настоящими вещами, которые мы ценим, понимаешь?