Цена страсти шейха

– Она была расстроена, потому что никогда раньше не ела мороженое со вкусом халвы, а я не поделился с ней своим.

– Вам должно быть стыдно. – Надя улыбнулась.

– Значит, нужно это исправить.

Им принесли мороженое, и Обри со смехом попробовала первый кусочек.

– Что думаешь?

– Очень вкусно. Но все равно с твоей стороны было нехорошо не поделиться со мной прошлой ночью.

Наверняка вкус с его ложки был бы еще более приятным? Он прочитал в ее глазах улыбку. Как же ему хотелось прямо сейчас уволочь ее в номер, но провести время с семьей для него всегда было важнее.

– Я таскаю халву, когда я дома. И когда мне грустно… – Надя осеклась, и Халид недоумевающе нахмурился.

– Я тоже так делала.

Халид обернулся на голос Обри. Она подобрала ноги под себя, ветерок развевал ее светлые волосы. Без косметики она казалась совсем юной, но сколько же при этом она вмещала в себя мудрости!

– Я таскала мороженое из холодильника, зачерпывала пару ложек и прятала в охлаждающий пакет.

– Зачем?

– Чтобы оно было под рукой на случай тоски.

Халид покачал головой, для него это звучало абсолютно бессмысленно. Но тут снова заговорила его сестра:

– Когда я злюсь на короля, я ем халву у себя в номере…

Он посмотрел на Обри. В ее глазах читалась мольба не обрывать этот разговор.

– Все мы иногда на него злимся, – голос принца был мягким.

– Даже вы?

– Да. – Халид кивнул и снова повернулся к Обри: – Надя очень похожа на маму, временами она слегка импульсивна и несговорчива. И хотя это хорошо, короля это порой злит.

– Вы сказали, я похожа на нее? – Наде хотелось еще немного услышать о матери.

– Да.

– Халид? – В голосе Нади появилась хрипотца, щеки покрылись румянцем. – Она нас видела?

– Да. Она держала вас обоих целых две минуты и успела сказать, что теперь ее семья полна, у нее самые красивые дети. Она поцеловала вас и попросила привести Хусейна, чтобы он мог познакомиться со своими новыми братом и сестрой.

Надя плакала, Аббад смотрел куда-то наверх, и только Хусейн внезапно сел прямо и нахмурился. Он редко вступал в споры, но сейчас решил это сделать:

– Вы не можете этого знать наверняка, но зачем-то говорите. Зачем?

Халид сохранял спокойствие.

– Потому что знаю. После ее похорон я общался с врачами и медсестрами и узнал все, что мог. – Тогда это было не ради братьев и сестер, а ради самого себя. Но сейчас настало время разделить это с ними. – Она была счастлива в роли матери, об этом я могу говорить с уверенностью. И она говорила о вас со мной. Она говорила, что Хусейн очень смешной. Она так гордилась вами…

По щеке Хусейна сползла слеза. Он яростно смахнул ее. Халид поймал руку брата и, задержав ее в своей, продолжил говорить. Теперь все трое впитывали его слова как губки. О том, как Далила любила петь. Как однажды ночью ее поймали в кухне, где она делала бутерброд по традициям своей страны. Как любила историю Аль-Захана, как собирала талисманы, дающиеся обрученным парам для появления детей.

– Ее коллекция выставлена на Пятой авеню. Вы всегда можете пойти туда и посмотреть на нее, когда начнете скучать. – Он перевел взгляд на Обри, благодаря которой сегодняшний день стал возможным. Потому что да, под теплым солнышком это было легче говорить. Но еще по какой-то непонятной причине легче становилось просто от ее присутствия. – Она очень любила вас. Если вы хотите знать о ней больше, можете спрашивать меня.

Они хотели и задавали вопросы. А потом перешли на другие важные темы.

– Я не могу быть королем, – настойчиво сказал Хусейн. – Халид, я не могу жениться.

– Знаю.

– Вы не понимаете. У меня не может быть наследников.

Надя с Аббадом обменялись взглядами, и Обри почувствовала напряжение. Интересно, как давно они знали секрет Хусейна? Халид продолжал держать его за руку.

– Хусейн, вы следующий на очереди – после меня.

– А вы отказываетесь жениться. И теперь король угрожает, что если вы не согласитесь, то есть еще двое сыновей, которые могут это сделать.

– Я не хочу, чтобы это коснулось меня. – В голосе Аббада отчетливо слышался страх. Его никогда не воспитывали как будущего короля, и в его жизни было больше свободы.

– Выхода нет, – продолжил Хусейн. – Если вы не подчинитесь, это придется сделать нам. Если вы не вмешаетесь, Аль-Захан потеряет свою независимость. Вам нужно жениться, Халид. И вам нужен сын.

– Хусейн. – Халид говорил ровным тоном. – Я не обязан жениться по приказу отца и уж точно не по вашему приказу. Нет никакой срочной необходимости в появлении у меня сына, я не планирую становиться отцом сейчас.

– Но…

– Никаких но. Я слушал вас, но теперь и вы выслушайте меня. Я говорил королю, что в ближайший год мое внимание будет полностью на моей стране, на новом отеле…

– Но тогда вам придется жениться.

– Хусейн. – Халид никому не позволял на себя давить. – Я найду выход.

Только самому себе он иногда признавался, что выхода может и не быть. Но говорить этого вслух точно не стоило.