Цена страсти

…К чертям его миссию! К чертям деда! К чертям все, что отлучит его от нее, все, что помешает ему испить из этого колодца… все, что помешает ему проникнуть в эту текучую мягкость, в это нежное, трепещущее, горящее желанием тело…

«…тело девственницы».

А это было яснее ясного – судя по тому, как она целовала его. Какой бы искушенной и опытной похитительницей она ни казалась, но… девушка эта была невинна, словно только что вылупившийся цыпленок!

«Черт подери!»

Видимо, почувствовав, что он прервал поцелуй, девушка прижалась к нему еще тесней и доверчиво приоткрыла губки – в точности так, как это проделал он несколько мгновений назад. Теперь она на вкус была словно мед… от нее отчетливо пахло женщиной и теми обжигающими мгновениями экстаза, что сулила ее близость, – теми мгновеньями, которых он не забудет до гробовой доски… Вот только этому сладкому безумию не дано осуществиться. Нет, этого не случится никогда!

«Черт подери!»

Собрав в кулак всю свою силу воли – подобного усилия над собой он никогда прежде не совершал, – Эрон оторвался от ее губ. Ловя ртом воздух, он прильнул щекой к спинке стула и прикрыл глаза. Нет, он не овладеет этой девушкой. Нет, он не возьмет того, что она…

И вдруг ощутил, как горячие губы ее касаются его уха. Ее теплое дыхание согревало самые потаенные, самые чувствительные местечки… О господи, да она не знает пощады!

– Остановись! – Эрон намеревался произнести это властно, однако из груди его вырвался полустон-полумольба. – Прошу тебя… остановись!

…Господи, он уже молит о пощаде! Поистине дело принимает скверный оборот.

Девушка пошевелилась, отстранилась – и Эрону тотчас стало холодно и одиноко. Удостоверившись, что угроза миновала, он отважился открыть глаза и взглянуть на похитительницу. Она по-прежнему сидела у него на коленях и, похоже, ей было весьма удобно. Руки она скрестила на роскошной упругой груди, а между безупречными ее бровями залегла изумленная складочка.

– Да ладно, ты же сама все это затеяла!

От выражения легкой досады на ее личике у Эрона отнялся язык. Подумать только, она выглядела так, будто занозила пальчик, тогда как его самого будто бы переехала тяжелогруженая телега!

Ее, казалось, вовсе не терзало чувство вины! Напротив, вид у нее был такой, словно сейчас ровным счетом ничего не произошло!

«Я должен был это предвидеть. Да что там, я это предвидел!»

Впрочем, ему следовало быть в ярости. Эта молодая женщина – самый страшный его кошмар, она – угроза, нависшая над всеми его надеждами и чаяньями! Душа его не желала иметь ничего общего с ее душой.

Нет, тысяча чертей, не желала!

И Эрон стал искать способ сменить тему – хотя бы для того, чтобы заставить эту девицу слезть с него… Ну и что с того, что он накрепко привязан к стулу – все равно он изнывает от желания!.. Со стоном Эрон распрямил затекшие руки и принялся потирать запястья.

– Черт возьми!

– Дай-ка я посмотрю… – Прохладные пальчики пробежали по ссадинам на его коже. – О-о-о, погляди, что ты натворил, глупец!

Не веря своим ушам, Эрон вытаращился:

– Что… я натворил?

Наконец, благодарение Господу, она спрыгнула с его колен и направилась к маленькому ведерку, полному воды. Кажется, это ведерко он видел в своей карете. Вынув из-за корсажа платочек и намочив в воде, она вернулась к нему и принялась обрабатывать его ссадины.

Эрон зашипел от боли, причиняемой ссадинам, – а еще от боли в пальцах, к которым мало-помалу возвращалась чувствительность.

– Ну-ну, не веди себя как ребенок! Тебе не было бы больно, если бы ты так яростно не вырывался! Ведь я связала тебя совсем легонько, чтоб ничем тебе не повредить!

– Ты прям точно это знаешь, а? Стало быть, ты только и делаешь, что связываешь мужиков?

– Раз в неделю, – рассеянно отвечала девушка, продолжая со знанием дела промывать ссадины. – Ведь у меня пятеро братьев… так что считай сам.

Встав, она вернулась к ведерку, сполоснула платок и выплеснула воду в окно. Эрон вяло удивился, почему она попросту не вылила воду на разбитый изуродованный пол.

Но девушка уже вновь была рядом – закатав его рукава, она принялась осматривать ссадины на бицепсах, которые он заработал в неравной борьбе с веревочными узами.

– Братья, говоришь…

Теперь, когда кровь вновь понемногу начала снабжать мозг, он припомнил темноволосого парня, ворвавшегося в карету. Борьба была яростной, но, увы, недолгой – Эрон не вовремя отвлекся на созерцание ягодиц удирающего возницы, стремительно исчезающей в сгущающихся сумерках.

– Стало быть, это кто-то из них меня на обочину выкинул? Слушай, ощущение такое, словно меня в лоб лошадь лягнула!

Девушка настороженно посмотрела на него:

– Не вини его… Я не должна была втягивать его в это дело. Он… ну, с ним не все в порядке, еще с войны. Я должна была понимать… – Губы ее плотно сжались. – Во всем виновата только я, ясно тебе? Поклянись, что никогда не обвинишь его ни в чем, или… или я никогда не освобожу тебя!