Цена соли

Торопливым шагом она пошла по улице на запад, перебежала Лексингтон-авеню, потом – Парк-авеню и свернула вниз на Мэдисон. Она крепко сжимала в кармане маленькую шкатулочку, пока острые края не стали врезаться в пальцы. Сестра Беатрис подарила ей эту шкатулочку. Она была инкрустирована перламутровой мозаикой в шахматную клетку по бурому дереву. Терез не знала, сколько может стоить шкатулка в денежном выражении, но предполагала, что она довольно дорогая. Что ж, теперь ей было известно, что это не так. Она вошла в магазин кожаных изделий.

– Я бы хотела посмотреть чёрную, ту, что в витрине, с ремешком и золотыми пряжками, – обратилась Терез к продавщице.

Это была сумка, которую она приметила утром в прошлую субботу, когда шла на обед с Кэрол. С первого же взгляда было ясно, что сумка – в стиле Кэрол. Терез тогда подумала, что даже если Кэрол не придёт на встречу, если они никогда больше не увидятся, она всё равно должна купить эту сумку и послать ей.

– Я её возьму, – сказала Терез.

– Семьдесят один восемнадцать, включая налог, – сказала продавщица. – Завернуть вам её в подарочную упаковку?

– Да, пожалуйста. – Терез отсчитала и выложила на прилавок шесть новеньких хрустящих десятидолларовых купюр, остальное – долларовыми банкнотами. – Могу я оставить её здесь примерно до половины седьмого вечера?

Терез вышла из магазина с квитанцией в бумажнике. Не стоило рисковать и нести сумку с собой в магазин. Её могли украсть, даже и в канун Рождества. Терез улыбнулась. Это был её последний рабочий день в магазине. А ещё через четыре дня она начнёт работать в «Чёрном коте». Фил собирался принести ей экземпляр пьесы на следующий после Рождества день.

Она прошла мимо «Брентано». Оконная витрина его была полна атласных лент, книг в кожаных переплётах и изображений рыцарей в доспехах. Терез развернулась и зашла в магазин, не для того, чтобы что-то купить, а просто посмотреть, только на минуточку, проверить, нет ли там чего-нибудь ещё более прекрасного, чем сумка.

В глаза ей бросилась иллюстрация на настольной витрине одного из прилавков. Это был юный рыцарь на белом коне, едущий по пышному, как букет, цветистому лесу, а за ним – строй пажей, и замыкающий несёт золотое кольцо на подушечке. Она взяла переплетённую кожей книгу в руки. Цена, обозначенная на внутренней стороне обложки, была двадцать пять долларов. Если она просто пойдёт сейчас в банк и снимет со счёта ещё двадцать пять долларов, она сможет её купить. Что такое двадцать пять долларов? Не было нужды закладывать серебряный медальон. Она знала, что сделала это лишь потому, что медальон был от Ричарда и она его больше не хотела. Она закрыла книгу и посмотрела на обрез страниц – как вогнутый слиток золота. Но понравится ли она в действительности Кэрол – книга любовной лирики средних веков? Терез не знала. Она не могла припомнить ничего, что дало бы ей хоть малейшую подсказку относительно литературных вкусов Кэрол. Она поскорее вернула книгу на место и вышла.

Наверху, в отделе игрушек, мисс Сантини расхаживала за прилавком, предлагая всем карамель из большой коробки.

– Возьмите две, – обратилась она к Терез. – Это карамельный отдел их сюда прислал.

– Не откажусь. – «Вообразить только, – думала она, надкусывая нугу, – рождественское настроение настигло карамельный отдел». Сегодня в магазине царила странная атмосфера. Прежде всего, было непривычно тихо. Посетителей было множество, но казалось, что они никуда не торопятся, несмотря на канун Рождества. Терез беглым взглядом окинула лифты, в надежде увидеть Кэрол. Если Кэрол не придёт – а она, вероятно, не придёт – Терез решила, что позвонит ей в полседьмого, просто пожелать счастливого Рождества. Терез знала её номер – он был написан на телефонном аппарате в доме Кэрол.

– Мисс Беливет! – раздался голос миссис Хендриксон, и Терез тут же вытянулась по стойке «смирно». Но миссис Хендриксон лишь подала знак рукой посыльному «Вестерн Юнион», и тот положил перед Терез телеграмму.

Терез подписалась небрежным росчерком и вскрыла телеграмму. В ней говорилось:

ЖДУ ТЕБЯ ВНИЗУ В 5 ВЕЧЕРА. КЭРОЛ.

Терез смяла телеграмму в руке. Она с силой вжала её большим пальцем в ладонь и стала смотреть, как мальчик-посыльный, который на самом деле был вовсе не мальчик, а пожилой человек, возвращается к лифтам. Он ступал тяжело, сутулясь, отчего колени оказывались далеко впереди всего тела; краги сидели свободно и болтались на ногах.

– У вас счастливый вид, – проходя мимо, мрачно произнесла миссис Забриски.

Терез улыбнулась.

– Да, я счастлива.