Цена соли

– Ну да, но кое-что ещё произошло – приватно между мной и Харджем. Я отказалась давать многие из тех обещаний, о которых он просил. Его семья тоже внесла лепту. Я отказалась жить по списку дурацких обещаний, который они составили как список проступков – даже под страхом, что они запрут Ринди от меня, как от какого-то людоеда. Именно это они и сделали. Хардж рассказал адвокатам всё – всё, что им ещё не было известно.

– Боже, – прошептала Терез. Она представила себе, что это значит: Ринди приезжает в сопровождении глазеющей гувернантки, которую заранее предостерегли насчёт Кэрол, велели, вероятно, не сводить глаз с ребёнка, и ведь Ринди скоро всё это поймёт. Какая радость вообще от такого визита? Хардж… Терез не хотела произносить его имя. – Даже суд был добрее, – сказала она.

– Собственно, в суде я тоже мало что пообещала, отказалась и там.

Терез невольно и едва заметно улыбнулась – она была рада, что Кэрол отказалась, что вопреки всему она осталась такой гордой.

– Но это был не суд, на самом деле, просто обсуждение за круглым столом. Знаешь, как они сделали запись в Ватерлоо? Вбили в стену гвоздь – вероятно, сразу по нашем приезде.

– Гвоздь?

– Я помню, слышала, как кто-то стучит молотком. По-моему, это было тогда, когда мы только закончили принимать душ. Помнишь?

– Нет.

Кэрол улыбнулась.

– Гвоздь, который ловит звук, как диктофон. Этот человек снял соседний с нами номер.

Терез не помнила стука молотка, но ощущение насилия, надругательства вернулось, сокрушительное, разрушающее…

– Это всё позади, – сказала Кэрол. – Ты знаешь, я бы едва ли не предпочла совсем больше не видеть Ринди. Я никогда не буду требовать встреч с ней, если она больше не захочет со мной видеться. Я просто предоставлю это решать ей.

– Не представляю, чтобы она когда-нибудь не захотела тебя видеть.

Кэрол приподняла брови.

– Разве можно предсказать, что способен с ней сделать Хардж?

Терез промолчала. Она отвела взгляд от Кэрол и увидела часы. Было тридцать пять шестого. Хорошо бы попасть на коктейль до шести, подумала она, если уж вообще туда идти. Она специально оделась для вечеринки – новое чёрное платье с белым шарфиком, новые туфли, новые чёрные перчатки. Но насколько же сейчас вся эта одежда казалась неважной. Она вдруг подумала о зелёных шерстяных перчатках, которые подарила ей сестра Алисия. Они так и лежат в этой древней обёртке на дне сундука? Ей захотелось их выбросить.

– Ко всему привыкаешь, – сказала Кэрол.

– Да.

– Мы с Харджем продаём дом, и я сняла квартиру на Мэдисон-авеню. И устроилась на работу, представь себе. Я буду работать в мебельном магазине на Четвёртой авеню закупщицей. У меня в предках явно были плотники. – Она взглянула на Терез. – В любом случае это кусок хлеба, и я буду ему рада. Квартира хорошая, большая – вполне годная для двоих. Я надеялась, что, может быть, ты захочешь там жить со мной, но, видимо, не захочешь.

Сердце Терез метнулось, точно как тогда, когда она услышала голос Кэрол по телефону в аптеке. Что-то в ней невольно отозвалось, вмиг наполнило счастьем. И гордостью. Она была горда тем, что у Кэрол хватает мужества совершать такие поступки, произносить такие слова, что у Кэрол всегда будет хватать мужества. Она вспомнила, как мужественно Кэрол смотрела в глаза детективу на просёлочной дороге. Терез сглотнула, пытаясь проглотить биение своего сердца. Кэрол даже не смотрела на неё. Кэрол водила кончиком сигареты взад-вперёд по пепельнице. Жить с Кэрол? Когда-то это было невозможно, и этого она хотела больше всего на свете. Жить с ней и делить всё, зиму и лето, вместе гулять и читать, вместе путешествовать. И она вспомнила дни возмущённой обиды на Кэрол, когда она представляла, как Кэрол ей это предлагает и она отвечает «нет».

– Хочешь? – Кэрол посмотрела на неё.

Терез чувствовала, что балансирует на тонкой грани. Возмущения больше не было. Всё, что осталось, – это решение, натянутая в воздухе тонкая проволока, и ни с одной, ни с другой стороны ничто её не толкало и не тянуло. Но с одной стороны была Кэрол, а с другой – пустой вопросительный знак. С одной стороны – Кэрол, и теперь это будет по-другому, потому что они обе другие. Это будет мир настолько же незнакомый, каким был мир только что ушедший, когда она впервые в него вступила. Только теперь не будет препятствий. Терез подумала о духах Кэрол, которые сегодня ничего для неё не значили. Чистый лист, который предстоит заполнить, сказала бы Кэрол.

– Так что? – произнесла Кэрол с улыбкой, нетерпеливо.