Цена соблазна (СИ)

Она до последнего оттягивала этот момент, чувствуя себя совершенно разбитой. Не спала полночи – сначала звонила Эльке, но телефон у подруги был все время отключен. Затем долго разговаривала с Пабло, сойдясь с ним во мнении, что со Спасским стоит договориться полюбовно. Отсудить ребенка он у нее вряд ли сможет, но получить законное право с ним видеться – очень даже...

Ей же не нужны неприятности и лишняя шумиха в прессе, зато ребенку нужен отец, поэтому лучше согласиться на его требования.

Это означало то, что Артем будет видеться с Никитой все шесть дней, пока продлится персональная выставка – ей придется пойти на уступки. Потом они вернутся в Барселону, а дальше уже будет видно!.. В галерее ее представителем останется Пабло, Майя же проследит, чтобы встречи отца с сыном проходили спокойно и не травматично для Никиты.

В свободное время она собиралась рисовать – уже начала! – потому что выставка в Берлине ровно через три месяца, а у нее раскупили почти все картины... Дело шло к тому, что раскупят все до последней.

- Работала? – спросил Родька, уставившись на ее руки, все еще хранившие следы краски.

Майя кивнула.

- Есть немного! Но вчера ты мне так ничего и не рассказал... Как твоя компания? Где именно ты живешь в Цюрихе? Я бывала там пару раз, красивый город... Есть жена, детки?

Вместо ответа он с явным удовольствием следил, как Майя готовила ему завтрак. Родькин взгляд был более чем одобрительным, и Майя внезапно осознала, что в своем темно-синем рабочем комбинезоне с вечно спадающей лямкой и простецкой майке, любимой, но заляпанной краской, и с "конским хвостом" на голове – она ему очень и очень нравится.

И это ее порядком смущало.

Настолько, что она с головой погрузилась в кухонные хлопоты. Выложила круассаны в хрустальное блюдо, поставив на блестящую столешницу в новенькой кухне, совсем не похожей на ту, к которой привыкла с детства. Порезала сыр, овощи, затем поджарила Родьке бекон и яичницу-глазунью, добавив еще несколько бутербродов.

- Нет у меня жены, – заявил он, получив тарелку с завтраком и с явным удовольствием взявшись за вилку. – Но ты, Марусь, вполне можешь за нее сойти. Что думаешь по этому поводу?

- Ничего, – пожала она плечами. – Ничего я не думаю!

Уселась напротив него, отхлебнула принесенный Родькой кофе. Он был вкусный, горячий.

Еще вчера, в прошлой жизни, которую она вела до прихода Спасского, Майя размышляла о том, что, может, им стоит и попробовать. Родька ей всегда нравился, так что, глядишь, у них что-то могло и выйти. Затем появился Артем и перевернул все с ног на голову.

Сейчас ей было не до новых отношений, тут бы со старыми разобраться!

- И что же тебя останавливает? – начал Родька, похоже, заметив ее колебания. – Давай-ка я угадаю? Гм... Неужели Спасский явился и не запылился?!

Майя покачала головой.

- Не надо, Родь, не начинай! Из этого ничего не выйдет, так что давай замнем до того, как все испортилось. – Она стойко выдержала внимательный взгляд светлых глаз через стекла дорогущих очков. – Лучше расскажи мне, на чем вчера остановилась Шахерезада... Что это за теория всеобщего заговора? Или же это был злой рок, преследующий наших одноклассников? – протянула шутливо.

Родька взялся за очередной бутерброд с сыром, и по безмятежному виду одноклассника Майя так и не поняла, расстроил ли его отказ.

- Тут такое дело, Марусь... – начал он. – Ты ведь знаешь, что Зимин и Баранова разбились?

- Слышала, Элька говорила.

Произошло это лет пять назад. Наркотики, сказала ей подруга. Зимин давно уже употреблял, вот и не справился с управлением на обледенелой трассе. Слишком большая скорость, от его спортивной машины ничего не осталось. Так же, как от водителя с его спутницей.

Элька рассказывала об этом с явным удовольствием, смакуя подробности, потому что женой Зимина ей стать так и не удалось. Кристинка Баранова подсуетилась, увела депутатского сынка прямо из-под ее носа как раз после возвращения то ли с Маврикия, то ли с Бали. За что и поплатилась жизнью.

- Родь, но ведь это старая история, – Майя пожала плечами. – И что из этого?

- О, это только самое начало! – с явным удовольствием протянул он. – Слушай же, Марусь, что было дальше. Каролина Манская покончила жизнь самоубийством три года назад. Причины неизвестны. Возможно, тоже наркотики, и она тоже употребляла. Сережку Гучарова застелили. Он был то ли аудитором, то ли банковским ликвидатором. Вращался в очень высоких кругах и, поговаривают, кому-то перешел дорогу. Возможно, не сошлись в цене, и его расстреляли из автомата среди белого дня. Убийц, конечно же, не поймали.

- Еще бы! – выдохнула Майя.

- Затем был Сашка Воронов. Еще одна мутная история – его нашли убитым на свалке. Дело до сих пор не раскрыто.

Майя сделала очередной глоток. Странно, но Родька перечислил почти всех, кто был с ней на той злополучной встрече одноклассников, и явно не собирался останавливаться на достигнутом. К горлу внезапно подкатил горький ком – даже кофе ее не спас.