Цена риска

Третьей в списке стояла Катрин. Виктору и в голову не приходило заподозрить свою сестру. Мелисса умела внушать к себе любовь, и прежде всего со стороны своих детей. В этом смысле Катрин даже превосходила всех остальных. Никто не заставил бы Виктора поверить в причастность Катрин к убийству, если бы не маленькая деталь – она все-таки не пошла на прием, несмотря на общеизвестную любовь к матери и столь же печально известную страсть ко всякого рода вечеринкам.

– Так ты думаешь, она все-таки приложила руку к смерти моей матери, Курайтис?

– Я всего лишь сыщик, я взвешиваю возможности и выбираю наиболее вероятную из них.– Агент пожал плечами.– Ее телохранитель сообщил, что в тот день ваша сестра рано легла спать, и он не решился разбудить ее. Правда, такое с ней случалось и раньше, и если бы ваша мать не умерла в тот вечер, отсутствие сестры мало кто заметил бы.

– Но она действительно могла уснуть, черт побери!

– В данной ситуации случайность играет против нее.

Виктор согласно кивнул. Его собственное имя стояло в списке четвертым, и его недруги в средствах массовой информации частенько намекали на его возможную причастность к злодеянию. Масла в огонь добавлял и тот факт, что именно он оказался рядом с отцом на Новом Авалоне как раз в то время, когда у того вдруг случился сердечный приступ. Кое-кто попытался представить его в роли убийцы своих родителей.

– То, что имя Катрин находится в списке, не дает мне оснований подозревать Галена в нелояльности,– сказал Виктор.– Я доверяю Галену и хочу, чтобы ты знал об этом.

– Я знаю, мои люди докладывают мне не о нем, а о вашей сестре.– В голосе Курайтиса послышались загадочные нотки.– Вы ведь именно этого и хотите, не так ли?

– Своих врагов я выбираю сам – это моя прерогатива.

– А я стараюсь, чтобы ваши враги не отняли у вас жизнь,– и это моя работа.

Виктор посмотрел на свой хронометр:

– Ты прекрасно справляешься с ней.

– Пока справляюсь,– уверенно согласился Курайтис.

– Прекрасное и очень своевременное уточнение. Через несколько минут я должен быть на важной встрече. Эти реформисты тюрем с ума посходили, они становятся опасны. Сначала они требуют для заключенных отпуска, затем свободного выхода на работу, а теперь хотят заменить тюремное наказание домашним арестом. Как ты думаешь, все эти вопросы могут касаться службы безопасности?

– Никоим образом.

Виктор недовольно заворчал, снова посмотрел на хронометр и, будто вспомнив что-то, снова обратился к Курайтису:

– Кстати, Курайтис, когда Катрин с Галеном прибывают на Солярис?

– Сейчас они находятся в пределах системы, а прибывают на следующий день после прилета герцога Риана.

«Не сомневаюсь, что Катрин постарается сделать из своего прибытия целый спектакль, очарует публику и затмит Риана»,– размышлял Виктор, готовясь к встрече. На нем были голубого цвета брюки, теперь он надел в тон к ним официальный мундир. Левую половину его груди украшали с полдюжины медалей, золотой аксельбант спускался с левого плеча. Его правое плечо украшал крест Лиранской гвардии. Строгий бант указывал на принадлежность к элитному батальону.

Выбранный Виктором неброский простой платиновый браслет свободно сидел на руке, слегка спускаясь,– так их носят колдуны. Он вдруг осознал, что браслет и точно был волшебный, он давал его обладателю власть и делал объектом поклонения. «И еще ответственности,– думал Виктор,– того самого качества, которое типы вроде Риана не хотят замечать; своей наградой они считают войну».

– Вот ради этого Риан готов убить меня.– Виктор посмотрел на Курайтиса, беря в руки корону.– Интересно, если ему предложить стать правителем и тут же умереть, он согласится?

– Думаю, он найдет приемлемый выход,– ответил Курайтис.

– Не исключено.– Виктор подбросил корону в воздух, ловко поймал ее, повертел вокруг пальца и неожиданно спросил: – Курайтис, а что с тем человеком в лепрозории на Поулсбо?

Агент ответил своим бесстрастным голосом:

– Перелом ноги у него зажил, сейчас он проходит период реабилитации. Система изолирована, так что можно считать, что он находится в электронном карантине. Своих источников он не раскрывает, но, скорее всего, хозяина он не знает так же, как, впрочем, и хозяин не знает его. Он раздражителен, держится высокомерно, даже агрессивно, но в общем он в порядке, только ему не нравится место, где он находится.

– Тоска по дому?

– Возможно.

– Но мы же с тобой гуманисты, Курайтис,– принц осуждающе посмотрел на своего советника,– и не должны допускать, чтобы человек страдал.– Виктор надел корону.– Введите в его систему все данные о Солярисе на сегодняшний день. Я хочу, чтобы он был готов к тому моменту, когда мы в полном соответствии с требованием реформаторов тюрем и иных пенитенциарных заведений разрешим ему свободно выйти на работу.

XII

Лепрозорий «Милость Божья», Поулсбо Периферийный Маршрут. Федеративное Содружество 8 февраля 3056 г.