Цена риска

– Ваш брат не шпионит за вами, ему неинтересно знать о всех ваших поступках. Он должен быть осведомлен только о самых значительных событиях. Ваши действия, не отягощенные какими-либо последствиями, вряд ли взволнуют его.

– И вы это говорите мне? – Питер посмотрел на Оми и смутился.– Мой брат небезразличен для вас и Кая, вы заботитесь о нем больше, чем я, и тем не менее вы не собираетесь ему ничего говорить о моем поступке?

– Я не знаю, как поступит Кай,– спокойно ответила Оми,– но я взвешиваю все последствия. Если я обо всем расскажу Виктору, я причиню ему боль, и не исключено, что он начнет войну, которой мы едва избежали.– Оми посмотрела в глаза Питера и опустила голову.– Боль от сознания того, что мы что-то скрываем от вашего брата, значительно меньше.– Она помолчала.– Он может начать войну, он поведет за собой войска, будет участвовать в битвах и, возможно, погибнет. Разве это то, чего мне хотелось бы?

Питер покачал головой:

– Откуда в вас столько сил и мудрости, Оми? Она приложила руку к груди:

– Отсюда, из сердца. И вы тоже будете черпать свои силы и ум оттуда же, но только когда успокоитесь, когда обретете мир и покой в своей душе.

– Вы говорите точно так же, как Кай,– произнес Питер.– Я понимаю, что доставил вам множество неприятностей, но тем не менее хочу вас просить оказать мне две любезности.

– Я буду счастлива помочь вам, герцог Питер, если смогу.

– Когда вы улетите, остановитесь на подзарядку в мире, который называется Зания. Там находится монастырь для воинов. Дом Святого Маринуса.

– Я знаю это место, Морган Келл провел там целых двенадцать лет.

– Да. Туда приходят воины, у которых неспокойно на душе. Я очень долго считал, что я, Питер Штайнер-Дэвион, никогда не смогу унаследовать то, что нам с Виктором оставили наши родители. Столь же долго я завидовал Виктору, полагая, что он причина всех моих несчастий. Вы знаете, Оми,– Питер посмотрел на нее и увидел, что она очень внимательно слушает и смотрит на него,– впервые в жизни я говорю об этом так спокойно.– Питер улыбнулся легко и открыто.– Я думаю, что там мне помогут и найти себя, и стать самим собой.

Оми улыбнулась и покраснела.

– Я прошу простить меня, Питер, не сочтите меня высокомерной, но обретение духовного успокоения – это наша древняя и очень уважаемая традиция. Я благодарю вас, что вы доверяете именно мне помочь вам сделать свой первый шаг в этом направлении.

– Как я сказал, у меня есть и вторая просьба. Пожалуйста, Оми, скажите Виктору, что я хотел бы провести в Доме Святого Маринуса некоторое время, но никто, кроме вас, Виктора и Кая, не должен знать, где я буду находиться. И я надеюсь, что все вы меня поймете.

Оми согласно кивнула:

– Я хорошо знаю вашего брата, Питер. Ему не понравится ваше решение, но он поймет вас. И будет ждать вашего возвращения.

Питер улыбнулся так, будто с него сняли все, что так давило и сжимало его душу.

– Как я могу отблагодарить вас? – спросил он.

– Обещайте мне только одно, герцог Питер.– Она приподняла свою чашку.– Когда вы узнаете, кто же такой Питер Штайнер-Дэвион, представьте его мне, он будет моим другом.

Нэнси Бао Ли немного постояла у офиса Тормано, глядя через стеклянную дверь на силуэт его головы, откинутой на спинку кресла, и, как обычно неслышно, вошла к нему.

– Вам плохо, мой лорд? – спросила она.

– Похоже, что так, Нэнси. Ты не представляешь, Как это больно, когда тебя обставляет молодежь. Да, Кай многое унаследовал от своего отца. Да и от матери ему достались кое-какие стоящие качества. Кандаче всегда славилась и славится своим железным характером. Как я был глуп, мне следовало бы ожидать этого, только слепец мог не заметить в Кае черт его родителей.

– Значит, вы уничтожены? – как-то тихо спросила Нэнси. Она подошла к Тормано сзади и, положив руки ему на плечи, стала их легонько массировать.– Вы согласитесь на роль ссыльного?

– Уничтожен? – зло повторил Тормано.– Не совсем так.– Он показал рукой на окно.– Кай лишил меня собственности, но не может отнять мои связи. Там,– и он потряс рукой в сторону окна,– у меня много друзей и сторонников. К счастью, есть еще люди, которые хотели бы меня использовать так же, как это делал Хэнс Дэвион. Они не оставят меня, потому что ненавидят Сун-Цу. С такой поддержкой я пробуду в моем поместье меньше, чем Наполеон на Эльбе. Я скоро вернусь, и тогда будет новая битва, но окончится она не поражением, Ватерлоо не будет.

– Именно это я и ожидала услышать от вас, мой лорд.– Нэнси выхватила из кармана шелковый платок, схватила пистолет и приставила ствол к правому виску Тормано.

Она не успела нажать на спуск. Тормано схватил ее за правую руку и за левое плечо и, наклонившись, перекинул через себя.

Тормано вывернул руку Нэнси и прижал ее к полу: