Цена проклятия

У многих кельтских народов 1 ноября - действительно начало нового года, но не у всех. Например, у древних ирландцев новый год начинался в Бельтайн, то есть 1 мая. Тем не менее, Самхэйн сложно считать просто новогодним праздником перехода к зиме, это календарный праздник, связанный, прежде всего, с окончанием пастбищного сезона. Представляя собой один из четырех главных календарных праздников кельтов, Самхэйн знаменует начало зимней, темной половины года и соединяет две половины года, темную и светлую, объединяя два мира - Верхний Мир людей и Иной Мир, также известный как Сид. Священные дни не входят ни в год наступающий, ни в год уходящий, это Дни Безвременья. В этот промежуток времени, не принадлежавший ни будущему, ни прошедшему, истончается граница между мирами. Древние легенды гласят о том, что в ночь Самхэйна раскрываются холмы, на свободу вырываются силы хаоса, и тогда в мир людей проникают бессмертные.

Именно в это время по преданиям происходят значимые события - достаточно вспомнить древнеирландский эпос. Так, в саге "Разговор Старейшин" рассказывается, как в Тару приходит Финн и вступает в схватку со злобным Айленом, который являлся каждый Самхэйн из Сида и сжигал королевскую крепость своим дыханием. Финн вызвался на бой с Айленом и победил его.

В дни Самхэйна происходят основные мифологические сражения. Битва при Маг Туиред, центральная битва ирландского эпоса, в которой Племена Богини Дану (Сиды) сражались с Фоморами (злыми демонами), приходится на Самхэйн. В эти же дни заключаются браки людей с обитателями Сида (фэйри). В Самхэйн умирают боги и герои, например, один из ключевых персонажей ирландской мифологии - Кухулин.

Ритуальный смысл Праздника состоит в обретении гарантии неисчерпаемости природного ресурса, повторения, возрождения, обновления календарного года. Первоначальная суть Самхэйна - в общении людей с сидами и другими существами из Иного Мира.

Сиды, или фэйри, - существа, которых некоторые ученые-мифлоги называют эльфами. Никто не знает, правда это или нет. **

Глава 25. Ничто не проходит бесследно.

Ли мягко скользнула на шаг в сторону и низко поклонилась, касаясь земли рукой.

- Бабушка, это та самая ведьма, что спасла мне жизнь. Агнесса, можешь обращаться к Матери Рода - бабушка Ли.

Я застыла на месте от удивления. Уж кого не собиралась увидеть в нашем саду, так это лис-оборотней. Вообще все мои сведения о природе кицунэ до сих пор ограничивались информацией, полученной из потрепанного романа о любви китайского императора к своей наложнице. Понимая, что мне оказано высокое доверие и честь, я неловко склонила голову, пряча ведро с грязной водой у себя за спиной. Как-то сразу стало неловко из-за того, что одета в потрепанный замызганный лабораторный халат. Выгляжу замарашкой, наверное.

- Здравствуйте. Приятно познакомиться. Прошу вас, проходите в тепло. Я сейчас вернусь, - пригласила гостей в лабораторию.

Вылив воду под забор в разросшиеся заросли ежевики, я немного постояла, подышала воздухом, успокаивая непонятно с чего разыгравшееся воображение. Когда пальцы стали ледяными от холода, опомнилась и вернулась к горящему камину. Вовремя. Пора было подбрасывать пищу для огня. Кицунэ замерли посреди идеально чистой комнаты. Я поставила две табуретки ближе к огню и предложила им присесть. Жаль, угостить нечем. Но Сайгош не предусмотрел здесь такой возможности. Бабушка Ли величественно опустилась на сиденье. А ее внучка встала у нее за спиной. Ну, что ж, в ногах правды нет, я тоже плюхнулась на табурет и со вздохом протянула замерзшие руки к теплу, исподволь рассматривая гостью.

Высокая женщина с тонкими чертами лица. Длинные черные волосы с широкой седой прядью спереди собраны в строгий узел на затылке и заколоты палочками. Уверена, это не только украшение, но и оружие. Матово белая, почти прозрачная кожа, привлекающая внимания нежно розовым румянцем. Пухлые алые изящно очерченные губы. Да она красавица! И на бабушку вовсе не похожа. Интересно, а как это? Быть оборотнем так долго? Взгляд старшей лисы смягчился, а возле проницательных глаз появились морщинки, как при улыбке. Оказывается, кицунэ тоже рассматривала меня и уже пришла к определенным выводам.

- Ты права, девочка. Эта ведьма для нас не опасна. Она вообще странная. Не похожа на местных куриц в полосатых чулках с бутафорными метлами.

Женщина помолчала, потом обратилась ко мне напрямую.

- Не обижайся, но, прежде чем вернуть долг, я должна была познакомиться с тобой лично. Первый раз в жизни сталкиваюсь с колдуньей, не желающей получить в свое распоряжение верную слугу и телохранителя. А ведь я родилась очень давно. Многое знаю, многое видела. Ты свободно могла привязать к себе мою внучку, так почему этого не сделала?

- Бабушка моя, когда учила ремеслу, говорила, что первая заповедь - не вреди. А вторая заповедь говорит точно и ясно: никогда не применять ментальное воздействие в отношении другого мыслящего существа. Кто я такая, чтобы решать за Ли, кем ей быть, и как жить?