Цена принцессы

Тенебриш щелкнул пальцами – и свет чародейских огней пропал. Кромешная тьма мигом остудила горячие головы.

Тишина… Темнота… И чародей, который не будет мучиться угрызениями совести, если придется убивать. Все это заставило толпу присмиреть.

– Как по мне, так можете перебить друг друга – я не расстроюсь, – голос Тенебриша звучал студено, – а вот ее высочество – да. Никто не смеет ее обижать.

За исключением самого темного.

От слов чародея морозом сыпнуло по спине, думаю, не только у меня.

– Только из уважения к моей невесте я найду настоящего убийцу, – заявил он, но никто уже не радовался.

Общая задача – поиски в лесу – вызвала некую близость, теперь это ощущение исчезло. На поляне в ночном лесу стояли жители маленького поселка и служитель проклятого бога Эшкиля. И сейчас он предложил то, что не свойственно характеру темных – восстановить справедливость.

– Ваше темнейшество, – рискнула я заговорить первой, – все присутствующие здесь будут вам очень благодарны.

Золотые огоньки взлетели над нашими головами, заливая поляну ярким светом. Чародей молча взмахнул руками – широкие рукава черного плаща встрепенулись крыльями ворона, – и посреди поляны вспыхнул кроваво-оранжевый шар огня. Полыхнуло жаром – люди отшатнулись, закричав.

– Эпи сэдэ эри, эпи сэдэ эри… – монотонно произносил темный. – Эпи сэдэ эри!

Из пламени вылетела… летучая мышь. Но что это была за ночница! Красные глазки, острые уши, когти длиннее, чем у меня пальцы, по алой шерстке пробегал огонь. Нет, это не летучая мышь, а какая-то потустороння тварь!

Кружа в воздухе над нами, она издавала тонкий писк, от которого неприятно звенело в ушах.

Подойдя к сыну хозяина постоялого двора, Тенебриш прикоснулся к его ноше, спящей сестре. Просунув руку под ткань рубашки, с непередаваемым выражением отвращения на лице, он пошарил там…

Подняв вверх руку, произнес:

– Эри, след! – Огненная ночница спланировала на руку темного. Уцепившись коготками за кисть, она жадно облизала пальцы чародея. После чего тот грозно пророкотал: – Приказываю отыскать хозяина этого семени!

Гончая мышь, неспешно махая кожистыми крыльями цвета крови, полетела на север, в глубь леса. Пламя, окутывающее ее тельце, освещало путь людям внизу. Показательно, что пеньковцы последовали за ней без страха и сомнений, не дожидаясь приказа темного.

И только тогда я почувствовала, как мне холодно. Трясло, ломало. В глазах темнело. Что теряю сознание, поняла, когда оказалась на руках у Холгера.

– Переутомление, – констатировал чародей недовольно, – артефакт выпил слишком много. А я предупреждал!

– Как быть с ее высочеством? – Обеспокоенный моей судьбой герцог удобнее устроил меня в своих руках. Прижал к себе теснее, хоть я и так соприкасалась левой рукой с его голой кожей на груди. Мурашки, пробежавшиеся до шеи и обратно, мне совсем не понравились.

– А что тут думать? Вы идете в поселок, я продолжаю охоту – только я могу управлять огненной эри.

И темный устремился вслед за пеньковцами.

Здорово… Просто замечательно! Я получила еще одно подтверждение, как ко мне он относится. Несерьезно. Как к игрушке, которую можно, когда мешает развлечениям, забросить на самую дальнюю полку в шкафу.

И не то чтобы я думала завязывать отношения с чародеем, нет. Просто мало приятного сознавать, что смотрят на меня, как на довесок к трону.

Шли медленно. Сыновья Сэймона несли спящую родственницу по очереди, герцог тащил меня сам. В какой-то момент совесть дала о себе знать: ему ведь тяжело, тогда как я чувствую себя гораздо лучше. А вообще, чего это я о нем переживаю? Пусть тащит! Не надорвется – он же прошел трудное обучение в храме бога войны, что ему одна легкая девушка?

Почувствовав себя прямо-таки злодейкой, с трудом сдержала довольную улыбку. Нет, выдавать, что я уже в порядке, рано. Пусть несет.

Увы, получилось совсем не то, чего я ждала. Когда носят на руках на дальнее расстояние – это не очень-то и приятно.

Когда вошли в поселок, мое тело ломило, как во время болезни. Я мечтала о ванне с лепестками цветов и расслабляющем массаже, который мастерски умела делать няня Глая. А проклятый герцог хоть бы вспотел! Под крышу постоялого двора он внес меня без малейших признаков усталости.

Опустив на лавку, Холгер приказал подать мне ужин и набрать ванну. Сквозь полуопущенные ресницы я наблюдала, как суетятся домочадцы Сэймона, занимаясь родственницей и мной.

– Ваше высочество, как вы? Вас отнести в комнату или сами дойдете?

Чтобы он тащил меня по узкой лестнице с высокими ступенями? Нет уж, так рисковать своим здоровьем я не буду.

– Сама… – И все же простонала я нарочито жалобно.

А сделав несколько шагов, почувствовала, как пол ускользает из-под ног. И в этот раз я не притворялась.

Герцог молча подхватил меня на руки и понес на второй этаж. Опасно скрипели ступени, и я невольно представила, как под двойным весом они ломаются, и мы летим вниз… Ужас какой! Да лучше бы в отведенную комнату я заползла!

К счастью, старая лестница, отчаянно скрипя, испытание выдержала.

– Благодарю, – произнесла через силу.