Цена первой ночи

В машине мы не разговаривали. Шофёр почти сразу включил музыку — что-то классическое, чего я раньше не слышала. Игорь уткнулся носом в планшет, вдумчиво тыкая в экран пальцем, читая, а потом, видимо, отвечая на мэйлы. Я чувствовала себя кусочком мёрзлого говна. Хотелось закрыть глаза и умереть. Такое состояние случалось нечасто и ненадолго, но в подобные моменты я себя дико ненавидела. Приходилось признаваться себе, что я ничего не контролирую, от меня ничего не зависит, всё во власти внешних сил: бога, космоса, рептилоидов… А я так, маленький винтик в системе, можно подтянуть, а можно и оставить болтаться, на работе всего механизма это не скажется.

Утренние пробки рассасывались довольно быстро, и джип уже через сорок минут остановился у больницы. Снова вежливый Андреич распахнул дверцу, и я выбралась вслед за Игорем, поспешила к уже давно и до боли знакомым ступенькам главного входа.

Медсестра сначала не хотела нас пускать в отделение, мол, обход, всё такое, посещения после обеда, но Игорь очень быстро убедил её, что нам просто необходимо увидеть больного ребёнка. После этого я смотрела на него исключительно с уважением: настоящий руководитель. Пара слов, и нам выдали бахилы, халаты и дали добро.

Когда мы вошли в палату, Катюха дремала на маленькой «маминой» кровати. Услышав стук двери, подскочила — опухшая и измученная, вся словно постаревшая. Сестрёнка моя… Аришка лежала под капельницей, утыканная присосками, и, задирая пальчик с крокодильчиком пульсометра, играла на телефоне в очередное переодевание принцессы. Увидев меня, радостно улыбнулась, но насторожилась, заметив Игоря. Ещё бы — в халате он был похож на врача.

— Люба? — сестра не спросила, но я поняла, о чём хочет спросить, поэтому быстро подошла и шепнула на ухо:

— Это спонсор.

Бесценное выражение глаз сестры, стремительно меняющееся с тусклого на яркое и обнадёженное, порадовало. Значит, она не совсем ещё впала в депрессию… Вон, чёлку поправила, глаза подтёрла!

— Здрасьте! — тон Катькиного голоса показался мне слегка заискивающим, но мне ли осуждать её? Игорь кивнул, не глядя на неё. Смотрел только на мелкую. Катя заметила и шикнула на Аришку:

— Что нужно сказать?

Та подняла на маму глазки и спросила почти утверждающим тоном:

— Длястуй?

Катя кивнула, и мелкая выдала пулемётной очередью:

— Длястуй тётя Юба длястуй дядя!

Несмотря на синеву губ, глазёнки её светились любопытством. Игорь с улыбкой ответил:

— Ну, здравствуй. Как тебя зовут?

— Алиська!

— Так что, Алиска, ты приболела, значит?

— Не Аиська, а Алиська! — возразила мелкая серьёзно, а я перевела на автомате:

— Аришка она.

— Алиськи бобо сидецька! Цюцють! А мама казала — сколя поцинят сидецька!

И снова пришлось перевести лепет:

— У Аришки чуть-чуть болит сердечко, но мама сказала, что скоро его починят.

— А ты кто, дядя? — с изысканной детской вежливостью полюбопытствовала Аришка. Игорь шагнул к кровати, аккуратно взял маленькую ручонку и, наклонившись, изобразил на кисти галантный поцелуй:

— Меня зовут Игорь.

Мелкая ошеломлённо смотрела на него, а потом залилась смехом, сказала важно:

— Ой, я как плинцесса!

— Самая настоящая, — заверил он её на полном серьёзе.

— Дядя Игай, ты доктоль?

— Нет, я не доктор.

— Халясо. Доктоль колет луцку…

И она со вздохом показала катетер в вене. Игорь качнул головой:

— Я не буду колоть, честно.

Голос его дрогнул. Обернувшись ко мне, сказал:

— Выйдем.

В коридоре глаза его снова похолодели. Отрешённым равнодушным тоном Игорь спросил:

— Кто её лечащий врач?

— Доктор Колосков.

— Жди здесь.

Распорядился, словно я была его сотрудницей, и ушёл к посту медсестры. Быстрым шагом занятого человека. А я прислонилась к стене, ощутив спиной могильный холод кафеля, и прикрыла глаза. Какому богу помолиться? Какими словами?

— Любаня! Люб! Это что за тип? Правда, спонсор?

Вздрогнув, ответила высунувшейся из палаты сестре:

— Правда и спонсор.

— Боже, какой мужчина! — выдохнула Катька. — Пришёл, увидел, победил чо! Прямо настоящий мужик… А где ты его нашла? Признавайся!

— Не твоё дело. Хоть бы помог…

Рассказывать сестре про продажу девственности и кидалово не хотелось от слова совсем. Лучше ей ничего не знать. И так дёрганная, а тут ещё лишние переживания. Пусть думает, что я нашла богатенького благотворителя просто так. Но мою многоопытную Катерину не провести. Она подтолкнула меня локтем в бок и шёпотом спросила:

— Любк, ты с ним трахалась?

— Угу, три раза! — зло ответила я. — Сдурела ты, Катька!

— А я бы… Отдалась бы, не раздумывая… — мечтательно сказала она. — Даже если он извращенец.

— Ой, отстань, ладно?

Из палаты послышался голос Аришки, и Катя скрылась, притворив за собой дверь. Я вздохнула. Хоть бы заплатил. Хоть бы проникся… Не может же он быть настолько чёрствым! Но червячок сомнения грыз изнутри. Игорь не обязан. Совершенно не обязан. Он даже не был обязан тащиться со мной в больницу.

Через двадцать минут я снова увидела своего спасителя. Он шёл всё тем же быстрым шагом и приблизился почти вплотную: