Цена ошибки. Вернуть дочь

Мне было нужно поговорить с ней. Как сейчас любят говорить психологи: закрыть гештальт. Спросить, почему она сама мне ничего не сказала, и… отпустить. Мои чувства не стали слабее, но я искренне желал ей счастья.

Лиза могла переехать, но я решил, что её бабушка вряд ли сменила место жительства. Подъехав к дому, я не спешил покидать салон автомобиля. Дом, двор, её окна – всё было до боли знакомым. Ничего не изменилось. Даже скамейка возле подъезда оставалась неизменно покрашенной в цвета радуги, перепутанные между собой. На мгновение мне показалось, что Лиза сейчас выпорхнет из подъезда мне навстречу… Но Лиза шла со стороны дома, на углу которого находилась почта. Я как заворожённый смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, и лишь когда понял, что сейчас она скроется в подъезде и может опять не открыть мне дверь, вышел из машины и позвал её, произнеся вслух любимое имя.

Глава 14

Лиза

Я вся вспотела, тело затекло и покалывало от неприятных ощущений. В комнате царила тишина. Лунная дорожка, льющаяся через окно, давала немного света. Бабушка всегда открывала на ночь портьеры с одной стороны, чтобы «не плутать в темноте». Я осторожно высвободила свою руку, стараясь не разбудить дочь. Влажная кожа мгновенно покрылась мурашками, и я поёжилась. Вылезать из-под тёплого одеяла, которым заботливо накрыла нас бабуля, было неуютно, но и спать всю ночь в неудобной позе – тоже мало удовольствия.

Я решила пока не трогать Настю, лишь подложила с краю подушки, чтобы она не упала, и пошла в душ. Стоя под горячими струями, пыталась согреться, но леденящий холод, сковавший душу, не хотел разжимать своих мёртвых объятий. Замоталась в махровый халат как гусеница в кокон, вышла из ванной, осторожно перенесла Настю в кроватку и измученно, словно после тяжёлого физического труда, опустилась на свой диванчик. Обхватила себя руками и попыталась уснуть. Но сон не шёл. Я была морально выжата и опустошена. Слёз не осталось, да и помочь они ничем не могли. Нужно как-то брать себя в руки и решать, что делать, только я совершенно не знала с чего начать, а мысль о том, что я никогда не увижу свою дочь, окунала с головой в ужас.

Промучившись почти до утра, я, видимо, всё-таки уснула и не сразу поняла, когда услышала голос бабули:

– Лиза, проснись. Игорь пришёл.

Игорь остался в другой жизни или во сне, поэтому я проигнорировала лишнюю информацию, оставляя себе минуточку на понежиться. Но, поскольку сон был нарушен: я слышала, как шустро протопали маленькие ножки (видимо мой ураганчик уже проснулся), как бабуля выключила засвистевший чайник, как Настя пыталась что-то настойчиво ей дать, три раза повторив «Ня!», то «спасибо», прозвучавшее мужским, почти инородным голосом, окончательно выкинуло меня в реальность. Я распахнула глаза и резко села на диване, уставившись немигающим взглядом на странную картину: Настя впихивала Игорю свои плюшевые игрушки. Девочка она у меня добрая, и своих зверюшек ей совершенно не жалко.

– Что ты здесь делаешь? – возмутилась, совершенно забыв про растрёпанные, ещё немного влажные волосы (полотенце с головы я не сняла, оно само слезло), и про то, что сама ещё в постели.

– Лиза, я тебе говорила, чтобы ты вставала, – вышла из кухни ба. – Не на пороге же ему стоять…

Но я не слушала ба, а ждала ответа от Игоря. С полными руками плюшевого зверинца он выглядел нелепо.

– Доброе утро, – как ни в чём не бывало произнёс Богатырёв, принимая от Насти ещё одного динозавра. – Я написал, что заеду и… ждал в машине. Лиза нам нужно написать заявление и получить разрешение для проведения юридического теста. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

Я нахмурилась. То что Игорь собирался искать ребёнка, это нормально. Ненормально видеть его здесь.

– Настя, поиграй сама, – сказала строго своей девочке и, дождавшись, когда она послушается, перевела взгляд на Игоря. – Мне нужно немного времени, чтобы одеться.

– Хорошо. Я подожду вас в машине, – ответил Богатырёв.

Он хотел выйти, но замешкался, не зная куда деть игрушки, которые держал в руках.

– Может чаю? – предложила бабуля.