Цена ошибки (СИ)

Анджей, решившись, открыл крышку люка и высунулся по пояс из башни. Было ужасно страшно, но сидеть в этой пойме, как в норе, не видя ничего, было еще страшней. "Пся крев"- ошеломленно пробормотал он. Ветер подул чуть сильнее, и он, трясущимися руками, с трудом удерживая цейсовсский бинокль, подаренный ему отцом в день окончания танкового училища в Познани, смог рассмотреть позиции противника подробно. Перед ним, прячась под маскировочными сетями и за редкой растительностью, в складках полей гольфклуба стояли танки и бронетранспортеры противника. Много. Только танков он насчитал больше двух десятков, когда два из них выехали из своих укрытий и пошли, обходя его с двух сторон. А его рота стояла вся тут, справа и слева от него, горящая. Он свалился вниз, на свое место командира, пытаясь унять яростно колотящееся сердце. И ощутил, как, несмотря на жару внутри танка, в его груди заворочался огромный ледяной ком. Эти двое, они же едут по его душу. Сейчас они не спеша зайдут справа и слева, поедут вдоль ручья и убьют его. Просто расстреляют с двух сторон. И его танк будет также весело гореть, как остальные танки его роты, только ему будет уже все равно, какая разница, горишь ты или нет, если ты уже разорван на куски бронебойным снарядом? Он попытался глубоко вдохнуть воздух, когда увидел три пары глаз его экипажа, в полутьме танка, отчаянно смотрящих на него. Он закашлялся и каркающим, как у старика, голосом прохрипел:

— Радист, связь со штабом полка срочно. Доложи, в районе полей гольфклуба до батальона противника, танки и мотопехота. Наши потери — уничтожена первая танковая рота.

— Но мы же живые! — Возмущенно прокричал снизу мехвод.

— Это не надолго. Сюда идут два "Паттона", обходят эту ложбину с разных сторон. Через пять минут нас здесь расстреляют, как зайцев. — Мертвецки-спокойным голосом ответил ему поручик. Внезапно гробовое молчание экипажа, переваривающего эту страшную новость, прервал осторожный стук снаружи танка. Услышать его было в этой ситуации так дико, а нервы у всех были так напряжены, что радист подскочил от неожиданности, чувствительно приложившись макушкой о броню. Пару секунд все ошарашено молчали, потом Анджей, мысленно обозвав себя полным кретином, полез снова наружу из верхнего люка. Стучать снаружи могла только пехота, причем своя. Которая в момент обстрела посыпалась с брони и о которой поручик совершенно забыл, потрясенный почти мгновенным уничтожением его роты. И точно, снаружи находились два десятка жолнежей в польской форме. Правда, офицеров среди них не было, только плютоновый и два капрала. Но что больше всего обрадовало Анджея, так это наличие в этой группе двух расчетов с гранатометами РПГ-2.

— Где ваша остальная рота? Где командир? — В ответ он услышал, что командир убит, а остальные убежали по полю назад. "Так, если этих четверых можно выдвинуть на триста метров к северу, к мостику через этот проклятый ручей, а самому развернуться на юг, за этим поворотом лощины, то они хоть как-то прикроют меня со спины. По крайней мере, не дадут второму американцу спокойно подойти мне со спины на верный выстрел в упор. А значит, мы еще потрепыхаемся!". Он быстро обьяснил задачу пехотинцам. Его затопило чувство мрачной решимости. Да, черт возьми, он может погибнуть, но при этом он постарается прихватить с собой на тот свет кого-то из врагов, а не сгореть напрасно, как остальные парни его роты. Если конечно, плютоновый с одним отделением и расчетами РПГ успеют добежать до места, где лощина заканчиваются маленьким мостиком. И тем самым хоть как-то прикрыть его танк с одного направления. С этими мыслями он нырнул обратно в люк, и его Т-54, развернувшись, тихо проехал вдоль лощины ручья, на выбранное Анджеем место. Внезапно захрипело радио, голосом начштаба полка:

— Поручик, доложи точно, где находишься!

— Нахожусь в пойме ручья Хаберланд, в трехстах метрах к югу от пересечения с Альфернше штрассе. Вступаю в бой с двумя танками противника, конец связи. — Отчитался Анджей.

Начальник штаба механизированного полка второй Варшавской механизированной дивизии Войска Польского имени Генриха Домбровского майор Януш Свентицкий оказался тем польским офицером, который фактически спас положение на правом фланге советско-польской группировки. Когда в боевых порядках механизированного полка начали рваться сто пяти миллиметровые гаубичные снаряды, первым же залпом был убит командир полка, ехавший в своем танке, высунувшись по пояс из башни. Получив в спину два осколка от близко разорвавшегося пятнадцати килограммового осколочно-фугасного "чемодана", он умер почти мгновенно. Майор Свентицкий вовремя прекратил начавшуюся было панику, быстро взяв командование на себя и выведя подразделения полка из-под обстрела. Одновременно он приказал взводу АИР* самоходного артдивизиона засечь позиции вражеской артиллерии. Не было никакого резона начинать повторную атаку без нейтрализации этих проклятых гаубиц.