Цена ошибки некроманта

— Да? — искренне удивился Блак. — Не знал.

— Бывал-бывал, — заверил Клет, выдержал паузу и продолжил буднично: — И еще в тысяче более-менее крупных поселений. Вспомни, он же перед войной занимался агитацией, поднимал боевой дух и призывал идти на военную службу. Так что в Клари он совершенно точно был.

— А-а, вот ты о чем, — со смешком протянул шериф. — Тоже верно. Ладно, это все?

— Ну в общем да. Есть еще расписание поездов из Фонта в Клари и обратно. Ах да, есть адрес и имя его редактора, не знаю уж, насколько актуальные.

— Короче, я понял, надо собираться в Фонт.

— Пожалуй. А результатов экспертизы ты не хочешь дождаться?

— Дождусь, — согласился Адриан. — Да я сегодня и не собирался, поздно уже, завтра утром. Надо еще машину проверить перед этим, да и вообще как-то подготовиться. Надеюсь, за сегодня Трас и его команда разберутся с уликами. Хотя я сомневаюсь, что они дадут какую-нибудь зацепку.

Информация начала поступать вскоре. Увы, как и предполагал Блак, полезного нашлось мало. Аура пассажиров не несла следов близкого контакта с пожирателем, и это говорило лишь о предусмотрительности убийцы: провернуть все так, чтобы не испачкаться, не очень сложно, было бы желание и элементарное знание магических законов. Если человек в курсе, как обращаться с пожирателем, то уж подобная мелочь не составит труда.

Единственно можно было считать окончательно доказанным, что убийца ехал в поезде. Это в совокупности со временем смерти доказывали анализы побрякушки-брелока, который удерживал пожирателя не больше получаса, и пальто госпожи судьи, точнее, пятна на нем. Как именно душу пересадили из изначального вместилища, выяснить не удалось, но это уже не имело значения.

Пятно оставил «Тихий туман» — зелье сложное, но не более редкое, чем дух пожирателя. Его очень любили воры, диверсанты и особые полицейские подразделения, а также всевозможные писатели-детективщики, и потому слышал о нем едва ли не каждый житель лепестка. Разлитое зелье быстро испарялось, создавая едва заметный и почти неощутимый туман, полностью скрадывающий все звуки. Понятно, что применять его стоило исключительно в помещениях, и купе для этого подходило идеально.

Одним из важных свойств зелья была сложность его обнаружения после прекращения действия, которого хватало, в зависимости от концентрации, также от часа до четырех. Но в этот раз убийце не повезло: пальто госпожи судьи было дорогим, то есть зачарованным от истирания и потери цвета на стадии изготовления ткани. Именно эти чары выступили стабилизатором и не позволили зелью испариться, каковое обстоятельство очень порадовало Траса и обещало вылиться в большую научную статью.

Тут возникал еще один вопрос: как убитый не заметил отсутствия стука колес и других звуков, сопровождающих движение поезда, да даже просто шороха вещей, потому что «Тихий туман» отрубал все звуки без разбора. И ответ на него у Блака имелся один: с момента разлива зелья до смерти журналиста прошло совсем немного времени, и бедолага просто не успел сообразить, что происходит.

Если добавить сюда пожирателя, возникала небольшая вилка событий. Либо убийца держал брелок при себе до того момента, как структура начнет разрушаться, либо точно знал, насколько его хватит, а значит, экспериментировал или был отличным теоретиком. Но в любом случае речь шла о человеке настолько решительном и хладнокровном, что это впечатляло.

А после анализа показаний свидетелей и составления временной схемы количество подозреваемых, располагавших возможностью, сократилось до пяти — тех, кто мог в момент убийства незаметно заглянуть в купе первого класса и подбросить туда все нужное.

Касадра Дхур. Умна, расчетлива, прекрасно разбирается в зельях и духах. Теснее всех прочих связана с Разломом и с темой одержимых — если, конечно, журналиста убили именно из-за нее. Ехала от самой столицы. Могла ли подстроить свое столкновение с журналистом в поезде? Ну… теоретически — да. А еще могла воспользоваться моментом. Касадра вообще казалась человеком-невидимкой: чем она занималась всю дорогу, никто толком не мог сказать, — на сидящую в третьем классе на угловом месте старушку просто не обращали внимания.

Лавиния Шейс. Тоже ехала от самой столицы, могла иметь конфликт с журналистом помимо того, о котором упоминала. Умна, имеет юридическое образование и без труда могла найти информацию о духах и зельях. Находилась близко к купе первого класса и имела возможность незаметно к нему подойти. Вот только достало бы ей, сидящей на успокоительных, выдержки и хладнокровия? Можно предположить, что да, что она хорошая актриса, тем более ее работа требовала определенной жесткости и стойкости. Но… по сравнению с госпожой Дхур — совсем не тянет.

Татина Грог, проводница. Со слов машиниста, работает в этом самом вагоне уже давно, особых нареканий никогда не имела. Кроме наличия возможности, ей вообще нечего предъявить: совершенно непонятно, какой конфликт мог возникнуть между ней и журналистом, тем более жила девушка в Фонте, а не в столице.