Цена ошибки некроманта (СИ)

— Творец миловал, — отмахнулась Тати с содроганием. — А то я бы, может, куда в другой состав напросилась, чтобы уже и не сталкиваться больше!

— Хорошо тебя понимаю, — вздохнула в ответ. — Я тоже уже всерьёз пожалела, что решила поехать именно сюда.

— Да вы не расстраивайтесь, — попытался поддержать нас сидевший с другой стороны от проводницы Завр. — Завтра капитан поутихнет и всех отпустит. Если, конечно, никтo из вас не убийца.

Мужчины стали перешучиваться на эту тему, а Тати рядом скорбно вздохнула.

— Не понимаю, что там вообще случилось, — призналась она. — Кто его убил? Когда? И как — так, что мы ничего не услышали?! Там же такие стенки тонкие. Звукоизоляция есть, конечно, но не настолько хорошая, чтобы не услышать крик…

— Значит, он не кричал, — задумчиво пожала я плечами. — Кто убил… Ну, учитывая его манеру общения, врагов у него мoгло быть предостаточно, тем более он, насколько понимаю, был журналистом.

— Откуда ты знаешь?

— Что-то он такое болтал про своего редактора, — пояснила рассеянно. — Убили наверняка с помощью духа.

— А это-то ты откуда взяла? — изумилась Тати.

— Да, мне тoже интересно, — высунулся из-за неё Завр, который явно прислушивался к моим рассуждениям.

— Так шериф же сказал, — растерялась я от такого внимания.

— Когда?

— Ну, он говорил, что в вагоне несёт мертвечиной.

— Так это про кровь, — возразила Татина и побледнела, прикрыв ладонью рот — видимо, вспомнила. — Пахло действительно… ужасно.

— Нет, при чём тут кровь! — отмахнулась я. — Некроманты так о духах всегда говорят и враждебных проявлениях своей магии, это их профессиональный жаргон. Чаще, правда, про существ Разлома, а не просто так… — добавила, поколебавшись.

В столичнoм УСД некромантов хватало, едва ли не половина следователей из числа боевых, а не один только Гитон Марг. Да и в полиции их полно, они вообще тяготеют к силовым структурам: привычка во время обучения и службы вырабатывается, и в обычной рутинной жизни найти применение их дару не так-то просто. Да и в университете со мной училось достаточно некромантов, причём все — старше остальных студентов, успевшие отслужить. Так что, можно сказать, с некромантами я общалась всю свою жизнь. Пусть шапочно, но кое-что о них знала.

— Ты что, хочешь сказать… — пробормотала Татина, потом затрясла головой. — Нет, даже слышать не хочу! Ты точно своих детективов перечитала, не обижайся, но…

— Очень может быть, — улыбнулась я.

Твари разлома oбычно возле этого самого Разлома и остаются. Но иногда — чаще, чем думают средние обыватели, но реже, чем полагают сторонники разнообразных теорий заговора, — они встречаются и в остальных частях мира. И встречались всегда, ещё до возникновения этой проблемы. Многие серьёзные артефакты работают на силе духов, и человеческая жадность пополам с безалаберностью нередко приводят к трагедиям, когда какое-то из таких существ вырывается на волю. Я уж не говорю о спонтанных появлениях потусторонних тварей, которые случаются чаще всего в больших городах: тварей этих тянет к людям.

Вот и выходит, что некроманты у Разлома рискуют постоянно, но от роковой встречи никто не застрахован. Тут, конечно, речь о случайности не шла, дух явно был просто орудием убийства. И жертв могло быть куда больше, а так…

Просто еще одно напоминание о хрупкости жизни. Вот был несколько часов назад неприятный, гадкий, мелочный, но — живой, чувствующий человек, а вот — уже лежит со вспоротым брюхом и таращится в потолок стеклянными глазами на чудовищно спокойном, умиротворённом даже лице человека, который не успeл понять, что умер.

Картина залитого кровью купе так ярко отпечаталась в сознании, что стоило немного расслабиться и отвлечься oт происходящего вокруг, и она снова вставала перед глазами. В объёме, цвете и запахах.

Всерьёз меня накрыло уже в обещанной одиночке, и впору было даже поблагодарить шерифа за такую заботу. Конечно, ограничься всё только лишь обнаружением трупа, и было бы легче, но… навалилось. И усталость нескольких дней пути, когда я не могла толком выспаться, и стычка с некромантом, и осадок от общения с ныне покойным журналистом, чьего имени я так и не узнала, и мерзкая погода. И вообще вся эта поездка, которая изначально вызывала скепсис и, можно уже сказать твёрдо, не задалась с самого начала. И, конечно, то, что подтолкнуло уехать.

Мне было не то чтобы жаль себя, но до слёз обидно. Глупый, банальный, но от того не менее навязчивый вопрос: за что? Я бесчисленное число раз задавала его себе раньше, когда тoлько выслушивала первые обвинения и ещё не верила, что всё это происходит со мной на самом деле. Потом устала, а на смену обиде пришла злость и упрямство — отстоять свою правоту и доброе имя хотя бы даже назло тем, кто устроил эту травлю, назло самой себе — обиженной и растерянной. И вот опять.

Я могла принять, что тот, кто мечтал от меня избавиться, не успокоился на достигнутом: он, видимо, тоже не умеет проигрывать. Я готова была смириться с вынужденным отъездом. Но… Творец! Эта история с непонятным трупом и безумным арестом стала последней каплей.