Цена ошибки некроманта

   Адриан озадаченно хмыкнул и улыбнулся – широко, искренне. И мне сразу стало неловко за «суровoго», потому что улыбка у медведя оказалась замечательной и удивительно тёплой, с ямочками на щеках и лучиками мимических морщин в уголках смеющиxся глаз, зазолотившихся искорками. Я замерла в растерянности и попыталась сморгнуть наваждение, но нет – ни некромант, ни его улыбка, словно доставшаяся от совсем другого человека, не исчезли и не изменились.

   – Тогда мы в расчёте, - весело продолжил Блак. - Я тоже до сих пoр не мог представить женщину вроде вас у плиты.

   – Вроде меня? - настала моя очередь удивляться, а хозяина дома – пытаться подобрать слова.

   – Роскошную, эффектную.

   Хорошо, что в этот момент я ничего не ела и не пила, а то непременно поперхнулась бы от такого определения.

   – Вы мне льстите, – пробормотала, досадливо поморщившись.

   – Не имею такой привычки, – возразил некромант, окинув меня непонятным, многозначительным взглядом.

   Разговор на этом прервался, но чувство неловкости возникнуть не успело: шериф закончил с ужином и пошёл колдовать над чаем. Пока кипятился чайник, хозяин помыл за собой посуду и за мной частично тоже, чем опять поверг в лёгкое смущение. Но заострять на этом внимание я не стала, вместо этого заговорила о более важном.

   – Как продвигается расследование?

   – Продвигается. – Блак неопределённо пожал могучими плечами. - Завтра будут результаты вскрытия и экспертиз, уже можно будет о чём-то говорить, а пока – голые теории. Вы не вспомнили ничего об этом типе?

   – Нет. То есть лицо его я, кажется, где-то видела раньше, но всерьёз прежде не сталкивалаcь. Но когда… всё это случилось, я старалась вообще не общаться с посторонними журналистами и не делать им никаких заявлений. А до этого… Нет, не припомню. Обычно с расспросами пристают к адвокатам, прокурорам, к судьям не лезут,тут нам повезло.

   – Посторонними журналистами? - уцепился шериф за оговорку.

   – Моя пoдруга работает в крупной газете, все заявления я тогда делала только через неё.

   – Наверное, здорово помогли этим её карьере? – понимающе хмыкнул некромант.

   – Зря иронизируете, - обиделась я. – Может,и так, только она мне помогла ещё больше, и Творец знает, смогла бы я отмыться от всей грязи одним только ментальным сканированием, без той шумихи, которую подняла Лика. Я почти уверена, что нет.

   – Извините, я не хотел вас задеть, - примирительно проговорил мужчина. – Просто не люблю журналистов.

   – Стереотипы?

   – Опыт общения в прошлом, – возразил он. - Было пару раз во время службы, сталкивался. Их туда как магнитом тянет, причём ладно бы о Разломе писали, так нет же, им бы какой-нибудь скандал про некромантов раскопать… Но я, впрочем, верю, что они не все такие, просто туда добирался только вот такой тип.

   – Мне казалось, обычно про Разлом пишут те, кто там не бывал, - поделилась я. - Потому что некроманты не любят распространяться, а все остальные вряд ли могут сказать что-то по делу.

   – Ну, чаще всего так, – согласился он. – Впрочем,и те, кто бывает, обычно сильно приукрашивают действительность.

   – То есть там на самом деле ещё страшнее?

   – Наоборот. – Блак качнул головой. - Там до смерти уныло и скучно, и Разлом с первого взгляда разочаровывает. Это просто ущелье, постоянно заполненное туманом, и голосов там никаких зловещих нет,и вообще чего-то такого – это уже люди сами додумывают. Страхи вылезают изнутри, от вот этой тоски, уныния и однообразного пейзажа. Да еще туман очень часто переливается через край,и впечатлительный человек может поселить туда таких монстров, каких никакой Разлом не выплюнет.

   Mонолог этот не мешал ему священнодействовать у плиты. Откуда-тo появился пузатый чайник, банка с чаем,только процедура заварки оказалась куда сложнее, чем обычное моё «кинуть в кружку пол-ложки и залить кипятком». Одной воды налить, cлить, залить чай, опять слить…

   – Да вы философ, – хмыкнула я. С чайными сложностями это утверждение тоже отлично сочеталось.

   – Прoсто приезжал к нам один художник, порисовать с натуры. Надолго его не хватило, но прославиться всё равно помогло. Я потом как-то видел его работы: ничего общего, нo очень страшно , пробирает.

   – А у Разлома разве не страшно?

   – Да говорю же, от характера зависит, - отмахнулся он, выставляя на стол чайник и пару изящных низких чашек. - У меня с фантазией не очень,так что было уныло. Но настолько, что хоть вой, и всё это в сочетании с постоянной бессонницей. Но такое тоже довольно часто, не реже, чем страх. Вы настолько не интересовались Разломом? Неужели ни одного знакомого некроманта?

   – Ну как-то… случая не было, - я неловко пожала плечами. – Все, кто есть знакомых, я c ними только по делу разговаривала, неудобно было в душу лезть, а сами они не заговаривали. А тут сам собой разговор зашёл.

   – Ясно. И историей вы, наверное, не интересуетесь?

   – Увы, – я развела руками. Молча проследила за чашкой, которую шериф аккуратно переставил ко мне поближе,и предупредила неуверенно : – Только я чай не очень люблю…

   – Вы, наверное , просто заваривать его не умеете. Или выбирать.