Цена ошибки

Ночь, как рассказал мне Ледар, для всех прошла тревожно. Хотя лично я спал как убитый, совершенно ни о чём не волнуясь. А чего дёргаться? Полный лагерь людей с мечами, уж в случае опасности точно кто-нибудь да разбудил бы.

Утром, когда стал проверять, все ли живы после моего, мягко говоря, не очень профессионального лечения, я был по-настоящему изумлён: раны у всех выглядели так, словно им не несколько часов, а как минимум пара дней. Я даже заподозрил, что тут у всех такая быстрая регенерация, но как оказалось, это не так. Люди и сами выглядели шокированными. Те, у кого раны были не слишком серьёзными, даже вполне могли передвигаться на своих ногах.

На меня поглядывали, но я пока не заметил в этих взглядах ничего опасного. Скорее, смотрели так, словно чего-то подобного и ожидали от меня, а я всего лишь подтвердил правильность их мыслей. Но лёгкое опасение во взглядах всё-таки улавливалось.

Мне пришлось признаться самому себе, что мой менталитет сильно отличается от менталитета местных людей. Не знаю, как на их месте повёл бы себя я, но уж точно не делал бы вид, словно ничего необычного не случилось.

– Просто ты потерял память, – пояснил мне Ледар. Вот он точно не кидал на меня странных взглядов. Скорее, ему было до жути всё интересно. – Воитель ведь тебе уже рассказывал.

– И что? – Для меня «просто потерял память» не было железным аргументом.

– Раз Отец забрал твою память, значит, дал что-то взамен. Все знают, что ты теперь не просто человек. Отец на кого угодно свой взгляд не направляет. Его расположение трудно завоевать.

– И зачем бы ему нужна была моя память? – спросил я, скептически поглядев на парня.

– Может, и ни к чему, но ведь просто так что-то даровать нельзя: цениться не будет. А память – ценность большая. По потере и награда.

Так что утром, осмотрев раненых людей, мы спешно собрались и покинули «дурное место».

– Может, нам надо свернуть с дороги? – поинтересовался я у Браира, который в последние часы постоянно отирался рядом. Я даже заподозрил, что Роар приставил его следить за мной.

– Зачем?

– Ну как же? Сначала деревня, потом эта поляна. Такое чувство, что тени облюбовали эту дорогу. Может, поэтому люди оставили эти места?

Браир посмотрел на дорогу под своими ногами как на личного врага и хмуро кивнул:

– Может, и так. Да только дорогу выбирает воитель, и нечего нам ему советовать. Он поболе нашего знает. Да и раньше всё спокойно тут было.

Мне совсем не понравилось последнее уточнение. Что-то мне нашёптывало, что не стоит развивать эту мысль.

Чем дальше мы шли, тем сильнее я ощущал тот самый химический запах, который почувствовал от трупов зверей, напавших на лагерь. Казалось, запах шёл со всех сторон, нависая над нами, как прозрачный туман. Кажется, все остальные тоже это ощущали.

Может, это радиация? Интересно, а она как-нибудь пахнет? Кажется, сама по себе она не имеет запаха, а вот что-то там другое сильно пахнет озоном, оставляющим на языке привкус металла. Здесь же явно было не это, но мало ли как в этом мире пахнет радиация.

То ли из-за запаха, то ли ещё по какой-то причине, но мне постоянно хотелось есть. Я даже заволновался, но потом подумал, что организм растёт, ему надо больше пищи, вот он и намекает мне об этом.

С каждым днём мне становилось всё тревожнее и тревожнее. Я посматривал на Роара, но тот не делал ни малейшей попытки изменить направление, хотя время от времени хмурился.

Хорошо хоть раненые поправлялись с большой скоростью. Все уже могли идти сами, да и повязки кое-кто полностью снял.

Это случилось на очередном привале. Мы, как обычно, не спеша двигались весь день, явно никуда не торопясь. Постепенно становилось всё темнее. Мы с Ледаром (они с Браиром теперь постоянно маячили рядом) давно натаскали хвороста. Раньше у Ледара кроме этого было ещё полно дел, сейчас же его освободили от всего, оставив лишь присмотр за мной. Не скажу, что я сильно против. В отличие от того же Браира, которого на разговор раскрутить было весьма сложно, Ледар мог бесконечно говорить обо всём на свете.

Так вот, когда уже почти стемнело, и мы готовы были садиться ужинать (есть хотелось так, что скулы сводило от нетерпения), появились они.

Я заметил их моментально. Левый глаз дёрнуло так, словно по нему кто-то недавно ударил. Я глубоко вздохнул, пытаясь взять под контроль слегка завибрировавшее от нетерпения тело. Теперь, глядя на них, я понимал, что моё желание есть не имеет никакого отношения к обычной пище. У меня даже слюна во рту собралась. Я тяжело сглотнул. Пальцы слегка задрожали, заставив меня сжать кулаки. Казалось, мои руки жаждут вцепиться в кого-нибудь.