Читаем Цена мира полностью

— Смотри, Лин. Смотри. Видишь вон того человека? Это гончар по имени Мабон. Среди простонародья он известен за свои золотые руки.

— Ты намекаешь, что мог бы выдать меня замуж за простого гончара? — поморщилась девушка, поглядывая на указанного мужчину.

Грязного, неопрятного, заросшего и кажется, нетрезвого. Линетта представила, как он целует её, и её чуть не стошнило от этого образа.

— Нет, — покачал головой Риардайн, — Посмотри на его руки. Внимательно. И не говори, что забыла все секреты лекарского искусства, каким научил тебя жрец Встречающего.

Она посмотрела. Внимательно.

И что-то показалось ей неправильным.

— Как он мог заслужить такую славу с такими руками? — спросила принцесса.

— Никак, — ответил отец, — Его природный талант был загублен навсегда, когда в бою за нижний Бойн ему раздробило запястье. Все, что ему осталось, это сожаления.

Они двинулись дальше. Здесь, в столице, дома по большей части были целы. Лишь один раз, в начале войны, асканийские войска попытались обезглавить своих противников, сосредоточив силы здесь. Тогда королевской гвардии удалось выдержать штурм, и асканийцы были отброшены на юг.

Но это не переломило хода войны.

— А теперь посмотри вон туда.

На этот раз Линетта сразу поняла, на кого он показывает. Сперва ей показалось, что это древняя старуха. Но уже на второй взгляд принцесса с удивлением поняла, что женщине перед ней не больше сорока лет. Однако не так-то просто это было рассмотреть из-за совершенно седых волос, сгорбленной спины и пустого, потухшего взгляда, уставленного в одну точку.

— Шестеро и Седьмой, что с ней случилось?! — не удержалась от возгласа девушка.

Риардайн грустно улыбнулся:

— Некогда среди соседей она слыла самой счастливой женщиной. У неё был любящий муж, который обращался с ней как с самым драгоценным сокровищем. Трое прекрасных сыновей, что радовали своими успехами.

Он в упор уставился на дочь и повторил:

— У неё БЫЛ любящий муж и трое прекрасных сыновей.

Король и принцесса двинулись дальше, и практически на каждом шагу у него находилась история. Увечья. Смерть близких. Сожженный дом. Голод. Лишения. Плен. Пытки. Изнасилование.

На десятой истории Линетта сломалась.

— Хватит! — взмолилась она, — Хватит, отец. Если тебе есть что сказать, скажи прямо.

— Никто из нас не выбирал, кем рождаться, — серьезно ответил Риардайн, — Где рождаться. В какую эпоху. Нам с тобой выпало ужасное время — и роли, в которых мы вынуждены нести ответственность не только за себя, но и за тысячи других людей.

Принцесса отвернулась.

— Ты не можешь победить, ведь так? — спросила она.

Король молча покачал головой.

— Ты сдашься? — задала следующий вопрос девушка.

— Пока что нам предлагают договор, который позволит уберечь хотя бы часть наших людей. Это — мир. Неравный, но мир. Но если мы не примем этот договор, война продолжится. С каждым годом нашей стране все тяжелее будет выдерживать эту войну. И в конечном итоге… Да, я сдамся.

— И залогом неравного мира должна стать я, — печально улыбнулась Линетта.

Риардайн мог бы извиниться. Заверить, что у него не было другого выбора. Заверить, что все не так страшно, как кажется.

Но вместо этого он ответил коротко:

— Да.

На следующий день король Данаана Ар’Риардайн дал свое официальное согласие отдать свою младшую дочь Вин’Линетту невестой в королевский дом Аскании. Линетта принимала этот указ, молчаливо склонив голову, как подобает покорной дочери. Еще днем позже начались приготовления к путешествию, что должно было завершиться в самом сердце государства-победителя.

И каждый раз, когда процессия останавливалась в каком-либо поселении, Линетта улучала хотя бы час на то, чтобы улизнуть и инкогнито пройтись по улицам.

Глядя на людей, ради которых отправилась она в путь. Наблюдая, слушая, пытаясь понять их истории и пропустить их через себя.

Это помогало ей сохранить решимость идти до конца.

Сегодня ей это было особенно важно. В первый раз в своей жизни принцесса Вин’Линетта ступила на землю чужой страны. На землю людей, пришедших в её страну как завоеватели и забравших её как трофей.

И очень хотела она увидеть, как живут люди этой страны. Радовались ли они? Купались ли в богатой добыче? Злорадствовали ли бедам всех тех людей, что потеряли свои семьи и дома?

Или все-таки война — это обоюдоострый меч?

Владение эдлинга Ар’Бардальфа состояло помимо замка всего из трех деревень, среди которых лишь одна находилась в шаговой доступности. Она же, насколько могла судить Линетта, была и наиболее пострадавшей от войны: когда данаанские отряды пытались осадить замок, местные жители сбегались под защиту замковых стен.

Но они никак не могли взять с собой свои дома.

Пепелища сожженных строений походили на черные шрамы на земле. Не так уж много их было, если смотреть объективно: на каждый сожженный дом приходилось не менее пяти целых и хотя бы парочка отстроенных заново. Тем тяжелее, болезненнее выглядел контраст.

Тем более напоминали они раны.

Перейти на страницу:

Похожие книги