Цена манильской сигары

Ф. Маркос сказал, что он контролирует положение, генералы на его стороне, Энриле и Рамос намереваются захватить дворец, уничтожить физически его и первую леди. Произносились, хотя и нечасто, слова «заговор», «военный переворот». После Маркоса с заявлениями-признаниями выступили разоблаченные и схваченные участники заговора (среди них был офицер из личной охраны супруги президента). Они рассказали о планах взятия дворца и заявили, что главная цель, которую они преследовали, — убедить Маркоса в том, чтобы он вы-шел в отставку.

От пресс-конференции осталось чувство тревоги, которое к вечеру усилилось. К укрепленным лагерям двинулись танки. Ночью были слышны выстрелы и разрывы снарядов. Толпы людей устремились к двум точкам: дворцу Малаканьянг, чтобы свергнуть президента, и к Камп-Краме (через улицу Эпифанио де лос-Сантос в Кэсон-сити), куда перешел Энриле, чтобы поддержать противников Маркоса. Маркос, однако, не решался отдать приказ о применении оружия. В то же время его дворец был атакован с воздуха вертолетом, выпустившим снаряд. Мир, по крайней мере филиппинский, затаил дыхание.

И вот утро вторника, 25 февраля. Действительно, танки шли от Камп-Краме. Вскоре диктор телевидения объявил, что покажут выступление президента перед журналистами. Дело в том, что рано утром по одному из каналов сообщили: «Маркос бежал из страны, он дал пресс-конференцию на острове Гуам». На мой телефонный звонок Бекки Кабрера сказала, что это слухи, президент на месте и даже готов встретиться с корреспондентами. Встреча вскоре состоялась. Кроме президента здесь были госпожа Маркос, их сын, губернатор провинции Северный Илокос, дочери Айме и Ирен, их мужья, двое внуков и племянница первой леди. У каждого телевизора в эти минуты были люди. И вдруг… передача прекратилась. Как потом выяснилось, студию четвертого правительственного канала захватили верные Энриле и Рамосу силы. К этому времени они уже заявили, что переходят на сторону Корасон Акино, «законного президента, и считают себя свободными от каких-либо обязательств перед Маркосом».

Ровно в полдень началась церемония инаугурации Маркоса. Мы увидели толпу перед дворцом, услышали, как придворный священник благословил Маркоса на президентство. До конца церемонии было еще далеко, но телевизионная передача снова прервалась. На этот раз для Маркоса навсегда. Отныне он мог давать интервью только по телефону. Зато через некоторое время по телевизору мы увидели введение в должность президента страны Корасон Акино. Церемония проходила в клубе «Филипино» в районе Грин Хплз, неподалеку от Камп-Краме. Здесь были Энриле и Рамос. Сразу после провозглашения К. Акино президентом в Малакапьянге раздалось несколько звонков, в том числе из Вашингтона, с требованием к Ф. Маркосу покинуть страну. Один за другим генералы, политические деятели заявляли, что порывают с Маркосом. Некоторые члены парламента, в том числе Г. Сенданья, министр информации, Б. Ромуальдес, брат жены президента, губернатор провинции Лейте, посол Филиппин в США, пытались бежать из страны. Однако в аэропорту их задержали (правда, позднее Ромуальдесу удалось тайно покинуть Филиппины).

Ко дворцу устремились тысячи людей. Маркос позвонил Энриле (бывшему тогда министру обороны) и спросил, что ему делать, сможет ли министр обеспечить ему и его семье безопасность. Энриле отвечал, что сможет (ранее он наотрез отказался от предложения Маркоса заключить перемирие или союз с Акино). Прошло еще несколько часов. Вертолеты Маркоса, как и другие его «мосты», были сожжены. Наконец, прибыли на своих машинах американские летчики и забрали теперь уже бывшего президента. Ночь он провел на базе ВВС США Кларк-филд.

Повсюду ощущалось праздничное настроение. Рвались петарды, сверкали фейерверки. Портреты Маркоса сбрасывали на землю. Утром газеты назвали ночь с 25 на 26 февраля народной революцией и заодно сообщили, что американцы переправили Маркоса на Гуам (так что в конечном итоге прав был диктор телевидения, сообщавший адрес беглеца). И скоро телезрители увидели, как по трапу из самолета, еле держась на ногах, опираясь на плечо американского солдата, под зонтиком в шапочке для гольфа и пиджаке со стоячим воротничком спускается дряхлый старик. Это был Фердинанд Маркос.

Филиппины вступили в новый этап своей истории. Люди верят, что с новым президентом наступят лучшие времена. После бурного февраля жизнь, кажется, начала входить в прежнюю колею. Внешне Манила совсем не изменилась. Может быть, поэтому рассказ о ней и поможет понять события, которые произошли в феврале 1986 года,

«ВОТ НАШИ ФИЛИППИНЫ…»