Цена измены

А за следующие два года господином Сердюковым была проведена такая ломка Вооруженных Сил России, какой они не знали, пожалуй, со времен революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на ее месте начали формирование своей, Красной Армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая по своим масштабам разве что с приснопамятными репрессиями в армии в конце 30-х годов.

Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник Генерального штаба и все начальники главных управлений Генерального штаба. Вслед за ними было снято с должностей и уволено большинство начальников управлений Генштаба и Минобороны. Затем настал черед войск.

Из трех главкомов видов Вооруженных Сил заменены все три.

Из трех командующих отдельными родами войск — заменено три.

Из четырех руководителей служб и управлений тылового обеспечения — заменено трое.

Из шести командующих округов — заменены все шесть.

Из пяти командующих флотов и флотилий заменены четыре, и лишь командующий Каспийской флотилией контр-адмирал Виктор Кравчук исполняет свои обязанности аж с 2005 года!

И что же мы получили в результате таких чисток?

Война против Грузии вскрыла страшные провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового, «сердюковского» генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы «забывались» отдаваться войскам, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, и до конца войны сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Сегодня сердюковскими пропагандистами победа на Грузией преподносится как личный триумф министра обороны и гениальная военная операция, хотя на самом деле этой победой мы прежде всего обязаны крайне низкой боеспособности грузинской армии, ее невысокому моральному потенциалу. Окажись на месте грузин более стойкий и опытный противник, и результаты этой операции могли бы стать совсем иными. По уровню неразберихи и ошибок эта операция мало чем уступит печально памятному вводу войск в Чечню в декабре 1994 года…

А ведь всего несколько лет назад Северокавказский военный округ, чьими силами проводилась операция в Южной Осетии, провел успешную контртеррористическую операцию на территории Чечни и Дагестана, в ходе которой был разгромлен и уничтожен куда более серьезный противник, чем робкая грузинская армия — армия чеченских боевиков Басаева — Масхадова. Прекрасно обученная, отлично вооруженная и закаленная в боях армия. Которая, к тому же, имела серьезное моральное превосходство победы в первой чеченской войне. Тогда войска действовали как единый боевой механизм и смогли в считаные месяцы разгромить противника.

А сегодня вместо обещанной «оптимизации» и совершенствования системы управления войсками кадровый погром Сердюкова и его команды привел лишь к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям.

Если это называется «реформа», то тогда что же называть развалом?

В окружении Сердюкова как о каком-то уникальном кадровом достижении с гордостью говорят о том, что за год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам.

Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую перетряску высшего военного руководства, если в ее итоге Вооруженные силы лишились таких своих самых блестящих генералов, как Юрий Валуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодера?

Конечно, нет!

Но она была нужна, чтобы исключить любое возможное сопротивление последующим этапам «реформы» Сердюкова.

И как только от явных и потенциальных противников реформы избавились, начался второй ее этап. В ближайшие три года из армии будет уволено 150 000 офицеров — каждый второй! Только в этом году будет уволено двадцать шесть тысяч офицеров, а за следующие два — еще сто семнадцать тысяч офицеров. Такие масштабы «чистки» не снились даже сталинским наркомам НКВД.

Разница лишь в том, что тогда человек отправлялся прямиком к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас — на улицу! Правда, в условиях жесткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь «на гражданке» не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом этих массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.