Цена измены

Прислонившись спиной к двери, я лихорадочно соображала, что же делать дальше. Абсурд какой-то. Вот выйду я, и что потом? О чём мы будем говорить? В переписке казалось, что у нас столько общего, а сейчас куда-то всё подевалось. Я совершенно не знаю, как быть дальше. От волнения я испытала лёгкий приступ тошноты.

— Ладно, разберёмся… — шепотом буркнула я себе под нос, и включив горячую воду, стараясь ни о чем не думать, быстро разделась, и залезла в полупустую ванну.

Глава 10

Через пятнадцать минут я нехотя, пальцами ноги, выдернула пробку из слива. В жаре меня разморило, и хотелось только одного — спать. Рухнуть на эту большую совковскую кровать, укрыться одеялом, и завтра, желательно, проснуться дома, в Москве.

Выбравшись из ванной, я вытерла ладонью вспотевшее зеркало. Красные щёки, красные глаза, волосы от пара закрутились в мелкие колечки. А ещё я обратила внимание, какая я всё-таки толстая. Жир, казалось, свисал отовсюду: с боков, с живота, откуда ни возьмись взялся второй подбородок. “Нет, секса однозначно не будет!”, с долей облегчения подумала я, и запахнУвшись в гостиничный халат, тихо вышла из ванной.

Глеб стоял спиной у окна и курил. Он снял пальто, тёмный кашемировый свитер с горлом облегал крепкий торс и руки. Сколько ему? Тридцать пять? Сорок? Даже этого я не знаю. Сон как рукой сняло. На тумбочке стояло открытое вино, и два наполненных бокала. Услышав, что я вошла, он обернулся, и выкинув окурок, закрыл окно.

— Какая ты милая, просто чудо, — улыбнулся он, и я почувствовала себя голой.

— Издеваешься?

— Вовсе нет. Я всегда говорю правду. Выпьем? — он кивнул на вино. Мельком я взглянула на висевшие на стене часы — начало четвёртого утра. Рановато для аперитива. Так как в комнате были только кровать и кресло, и выбирать не приходилось, мы сели на край кровати, заняв при этом почтительное пионерское расстояние.

— По-моему, здесь всё скрипит: лестницы, двери, кровати, — попыталась пошутить я, но он не поддержал.

— За встречу?! — Глеб поднял бокал, и мы громко чокнулись.

За первым бокалом пошёл второй, моё напряжение немного спАло, как-то неожиданно завязался разговор. Накинув пальто мы вышли покурить на маленький балкон, с которого открывался вид на густой лес и стоянку, на которой стоял единственный автомобиль — одиноко припаркованный Фольксваген Глеба. Мы стояли прижавшись друг к другу, и любовались зимней ночью.

— Здесь так темно… когда будет рассвет?

— Это полярная ночь, Софи, она здесь почти круглые сутки, — улыбнулся он, и в который раз я ощутила себя глупой школьницей. — Я рад, что у тебя появились какие-то дела в С. и ты прилетела, — выпуская облако дыма, произнес он.

— У меня нет никаких дел в С. Я прилетела к тебе… — тихо произнесла я. Он снова улыбнулся. — Только не говори, что и это ты знал…

— Я знал, — он посмотрел на меня, сверкая огоньками своих нечеловеческих глаз.

Тогда его несовершенная внешность показалась мне невероятно красивой. Мужественной. Дождь прекратился, и крупные легкие снежинки опускались нам на плечи. Мне дико захотелось его поцеловать, но я знала, что этого делать нельзя. Это все вино и адреналин, — внушала я себе, не отрывая взгляда от его губ. Зайдя в комнату, запустив в нее хоровод снежинок, Глеб вдруг засобирался.

— Тебе, наверное, пора спать. Я пойду.

— Хорошо, — покорно произнесла я, присев на край кровати, наблюдая, как он надевает пальто.

— Ну пока… — прощание прозвучало больше как вопрос.

— Пока, — прошептала я, и дверь с лёгким скрипом закрылась.

Вот и всё, он ушёл. И что дальше? Что теперь дальше? Неожиданно я ощутила острую пустоту. Я сижу одна в этом номере, и мне безумно не хватает этого человека. Я не хочу чтобы он уходил, так зачем я его отпустила? Зачем?

Резко поднявшись, я босиком выбежала в коридор. Освещаемый тусклой сороковаттной лампочкой коридор был пуст. Забежав в номер, и распахнув двери балкона, я в одном халате выскочила на мороз. Фигура Глеба в черном пальто медленно удалялась в сторону автомобиля, огонёк сигареты тускло мелькал в ночи.

— Глееб! — крикнула я, и, медленно остановившись, он обернулся. — Как же ты поедешь? Ты же выпил!

— Как-нибудь доберусь, это тебе не Москва, — ответил он, и неспеша пошёл к автомобилю.

Я обернулась на номер, и лихорадочно начала искать зацепки, чтобы его остановить. Вдруг на полу у кровати я увидела забытый им шарф. Я чуть не вскрикнула от радости. Забежав внутрь и схватив шарф, я снова выбежала на балкон.

— Глеб! Шарф! Ты забыл шарф! — крикнула я, размахивая им надо головой, словно флагом. — Возвращайся!

Немного подумав, и пикнув брелком машины, закрыв, он неторопливо направился обратно в сторону отеля.

Забежав в номер, я встала у двери, держа шарф обеими руками, как маленький ребенок любимого мишку. В таком виде меня и застал Глеб. На его волосах таяли снежинки, а на губах играла лёгкая полуулыбка.